Везде
Динамика политического представительства суннитской общины Ливана и уход Саада Харири из политики
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Динамика политического представительства суннитской общины Ливана и уход Саада Харири из политики
Аннотация
Код статьи
S268684310025302-0-1
DOI
10.18254/S268684310025302-0
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Жабко Максим Леонидович 
ORCID: 0000-0002-5148-9702
Аффилиация: Friedrich-Alexander-Universität Erlangen-Nürnberg
Адрес: Германия, Эрланген
Выпуск
Выпуск № 1
Страницы
146-157
Аннотация

В начале 2022 г. Саад Харири, самый влиятельный суннитский политик Ливана, заявил, что не будет участвовать в парламентских выборах, назначенных на май 2022 г. Данная работа стремится проанализировать причины и возможные последствия этого решения. Подобный шаг можно объяснить серией неудач в противостоянии Харири с шиитской партией Хизбалла и социально-экономической маргинализацией суннитских районов Ливана, а также финансовыми трудностями Харири и утратой саудовской поддержки. Все эти факторы ослабили политические позиции Саада Харири. Поскольку среди суннитских политиков нет альтернативных лидеров с сопоставимой базой поддержки, наиболее вероятным последствием ухода Харири представляется фрагментация политического представительства ливанских суннитов по итогам выборов в парламент и усиление блока депутатов-суннитов, близких к Хизбалле.

Ключевые слова
Ливан, сунниты, Саад Харири, Хизбалла, выборы, исламизм
Классификатор
Получено
19.04.2023
Дата публикации
23.05.2023
Всего подписок
12
Всего просмотров
331
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf
Доступ к дополнительным сервисам
Дополнительные сервисы только на эту статью
Преимущества сервисов
100 руб. / 1.0 SU
1 24 января 2022 г. лидер партии аль-Мустакбаль и бывший премьер-министр Саад ад-Дин аль-Харири заявил, что приостанавливает свою политическую деятельность и что его партия не будет выставлять кандидатов на парламентских выборах, назначенных на май 2022 г. Поскольку последние 20 лет коалиция вокруг семьи Харири была ведущим политическим представителем ливанских мусульман-суннитов, этот шаг будет иметь важные последствия. Цель данной работы — проанализировать причины решения Харири и предположить, как оно скажется на итогах выборов, исходя из политических тенденций в суннитской общине Ливана.
2 В реконструкции этих тенденций данная статья опирается на работы таких авторов как Р. Ди Перри, Д. Маер, М. Каметт, Х. Бауманн и М. Янг, на ливанские и международные арабские СМИ, а также на полевые исследования в преимущественно суннитских городах, которые проводил норвежский востоковед А. Кнудсен. Оценка политической роли и перспектив исламистов опирается в первую очередь на статьи и монографии С. Рабиля, З. Полла, Р. Лефевра, Р. Х. Декмеяна и Н. Хамзе.
3 Истоки и консолидация «хариризма»
4 Начало политической династии Харири положил отец Саад ад-Дина, миллиардер Рафик Харири, премьер-министр Ливана в 1992–1998 и 2000–2004 гг. Обещая вернуть страну к ее довоенному великолепию, он сыграл центральную роль в восстановлении страны после гражданской войны (1975–1990), особенно в реконструкции центра Бейрута [Balanche, 2012, p. 147]. В то же время премьер-министр использовал свое положение для создания патрон-клиентских сетей путем перераспределения бюджетных средств в пользу своих сторонников и трудоустройства в госсекторе в обмен на политическую лояльность. Пользуясь государственными финансами и личным богатством, а также финансовой и символической поддержкой Саудовской Аравии, Рафик Харири строил школы и больницы в суннитских районах и предоставлял рабочие места своим сторонникам (на госслужбе или в собственных фирмах и фирмах партнеров). Таким образом он добился значительной популярности и электоральных успехов и стал самым влиятельным политическим лидером суннитской общины [Baumann, 2016, p. 3–6, 104–111; Balanche, 2012, p. 152–153; Di Peri, Meier, 2017, p. 40–41].
5 14 февраля 2005 года Рафик Харири был убит. Подозрения многих ливанцев пали на сирийские власти, и это привело к беспрецедентной протестной мобилизации противников «особых отношений» с Дамаском. Вкупе с давлением стран Запада, протесты привели к выводу сирийских войск, находившихся в Ливане с 1976 г. Вокруг убитого экс-премьера быстро возник столь характерный для ливанской политической культуры культ мученика, который используется политическими преемниками Харири для мобилизации сторонников, создания у них особой политической идентичности и чувства сопричастности к бессмертному идеал1. В итоге убийство Рафика Харири привело к консолидации суннитской общины вокруг его наследников, по крайней мере в краткосрочной перспективе [Baumann, 2016, p. 160; Di Peri, Meier, 2017, p. 41].
1. В дискурсе партии аль-Мустакбаль этот идеал описывается словосочетанием al-madrasa al-ḥarīriyya — «школа хариризма» [Bonsen, 2020, p. 7–12; Volk, 2010, p. 166–167].
6 Политическим наследником бывшего премьер-министра стал его младший сын Саад Харири. В 2007 г. он основал партию Движение аль-Мустакбаль (Tayyār al-Mustaqbal — «Движение Будущего»). Как и большинство партий в послевоенном Ливане, в рамках классификации Ф. Дюверже эту организацию можно охарактеризовать как кадровую партию: ее электоральные успехи объясняются не качеством и активностью партийных структур и пропаганды, а личным влиянием и авторитетом кандидатов. Во многих районах Ливана партия опирается на местные политические династии [Дюверже, 2002, с. 116–122; el-Khazen, 2003, p. 615].
7 Предпосылки решения Саада Харири
8 Одной из центральных тенденций в общественно-политической жизни Ливана после 2005 г. стала поляризация между сторонниками Сирии и Хизбаллы (Союз 8 марта) и их критиками (Союз 14 марта). Одним из следствий этого конфликта стал рост конфессиональной напряженности между суннитами и шиитами [Bahout, 2018, p. 148–152].
9 На этом фоне Саад Харири потерпел ряд неудач в политике, в особенности в сфере противостояния с Хизбаллой. В мае 2008 г. вооруженные сторонники Хизбаллы заняли Западный Бейрут и атаковали студию телеканала Future TV, принадлежащего семье Харири. В 2011 г. Союз 8 марта отправил в отставку правительство Саада Харири из-за противоречий по поводу международного трибунала по убийству Рафика Харири. После этого Саад Харири на несколько лет отправился в добровольное изгнание. Кроме того, хотя Ливанская Республика официально заняла нейтральную позицию по конфликту в Сирии, правительство фактически не мешает Хизбалле помогать Дамаску. В условиях конфессиональной поляризации это обстоятельство интерпретируется многими суннитами как признак доминирования шиитов в Ливане [Di Peri, Meier, 2017, p. 42; Fregonese, 2012, p. 666–669].
10 Рост влияния Хизбаллы привел к тому, что многие сунниты стали воспринимать ее как угрозу [Di Peri, Meier, p. 44–45, 48–49]. Неспособность Саада Харири помешать шиитской партии ослабила его политически. Кроме того, ряд компромиссов с Хизбаллой (например, избрание союзника шиитской партии Мишеля Ауна президентом в 2016 г.) дополнительно подорвали авторитет Харири как защитника «суннитских интересов».
11 Помимо этого, социально-экономическая маргинализация преимущественно суннитских городов Триполи и Сидон (Сайда) подорвала доверие к суннитскому истеблишменту. Одним из последствий этого стал рост влияния радикальных салафитских групп [Knudsen, 2021, p. 2–4].
12 Наконец, проблемы с зарубежным бизнесом Саада Харири также ограничили его политические возможности в Ливане. Например, строительная компания Saudi Oger, основанная еще Рафиком Харири, обанкротилась в 2017 г. Финансовые трудности, в свою очередь, ослабили патрон-клиентские сети Саада Харири в Ливане. Кроме того, в последнее десятилетие наметилось похолодание в отношениях между Харири и Саудовской Аравией. Судя по всему, эр-Рияд недоволен тем, что ливанский партнер оказался не в состоянии сдержать рост влияния про-иранской Хизбаллы. Потеря поддержки со стороны ведущей суннитской державы региона дополнительно подрывает престиж Харири среди его сторонников [Vloeberghs, 2012, p. 245–246]2.
2. Young M. Home, Alone. Carnegie Middle East Center. URL: >>>> (accessed 07.02.2022).
13 Можно предположить, что на фоне описанных выше тенденций два дополнительных фактора определили решение Харири не участвовать в выборах: беспрецедентный экономический кризис в Ливане и неудачная попытка Харири сформировать правительство в 2021 г. Даже если бы Харири решил участвовать в выборах и вернулся бы в премьерское кресло, он едва ли смог бы вывести страну из кризиса. Это, в свою очередь, ослабило бы его политические позиции и позволило бы критикам Харири возложить на него ответственность за обнищание населения.
14 Альтернативные политические силы
15 Хотя партия Саада Харири считается ведущей суннитской политической силой, во всех избирательных округах с суннитским населением у нее есть серьезные соперники. За политическую поддержку «суннитской улицы» конкурируют силы, которые можно разделить на несколько групп. Во-первых, это местные политики (зачастую — представители локальных политических династий), среди которых выделяются следующие подгруппы: союзники Харири, союзники Хизбаллы и оппоненты Харири, не связанные с Хизбаллой. Во-вторых, это исламисты — как сравнительно умеренные партии Исламская группа и аль-Ахбаш, так и радикальные салафитские объединения. В-третьих, на голоса суннитских избирателей претендуют также независимые политики и гражданские активисты, не связанные со старыми политическими партиями и династиями.
16 Прежде чем перейти к обсуждению этих политических акторов, следует отметить две важные особенности ливанских выборов. Во-первых, конфессионализм в политике и обществе — то есть распределение политических постов (в т. ч. парламентских мандатов) между этноконфессиональными общинами по квотам и значительное влияние конфессиональных идентичностей на политическое поведение ливанцев [Bahout, 2018, p. 136–138; Salloukh et al., 2015, p. 88–101]. Во-вторых, ливанские выборы не лишены конкуренции, однако природа этой конкуренции укладывается в понятие «конкурентного клиентализма» (competitive clientelism), которое политолог Э. Ласт предложила для анализа выборов в авторитарных режимах Ближнего Востока [Lust, 2009, p. 125–126; Knudsen, 2021, p. 9]. Иными словами, для успеха на ливанских выборах способность кандидата предоставлять «услуги» (такие как доступ к образованию, медицине, электроэнергии, водоснабжению и рабочим местам) и имидж представителя интересов определенной конфессиональной общины обычно гораздо важнее его партийной принадлежности, идеологии и программы [Knudsen, 2017, p. 79–80, 82–83; Cammett, 2014, p. 13–14, 115–117, 134–137].
17 Следует также учитывать, что хотя Движение аль-Мустакбаль не будет выставлять кандидатов на предстоящих выборах, некоторые политики, которые ранее баллотировались от него, все равно пойдут на выборы, так как своими политическими карьерами они обязаны не Движению, а принадлежности к влиятельным местным семьям3. Однако отсутствие материальной и символической поддержки со стороны семьи Харири может ослабить их позиции4.
3. Как сказал Валид Баарини, политик из области Аккар на севере Ливана: «Я выходец из семьи политиков (bayt siyāsī) и не связан c [какой-либо одной] партией или движением. Я связан лишь с аккарской улицей». “аль-Мустакбаль” в Аккаре оформится после 15 февраля… Последнее слово – за Баарини (مستقبل عكار يتبلور بعد 15 شباط... والحسم للبعريني). Аль-Ахбар. URL: >>>> (accessed 05.02.2022).

4. Хизбалла положила глаз на суннитские мандаты на грядущих выборах (عين حزب الله على المقاعد السنية في الانتخابات المقبلة). аш-Шарк аль-Аусат. URL: >>>> (accessed 15.02.2022).
18 Местные политики
19 С выборов 2009 г. Движение аль-Мустакбаль выставляло кандидатов практически во всех избирательных округах с суннитским населением. Отсутствие кандидатов от аль-Мустакбаль на выборах 2022 г. влияет на баланс сил в большинстве таких округов, включая крупные города Бейрут, Триполи и Сайда.
20 Еще с 1990-х Бейрут был бастионом поддержки семьи Харири, поэтому отказ от участия в выборах аль-Мустакбаль создает вакуум в столице. На прошлых выборах (2018) в округе Бейрут-2 список Саада Харири получил больше всего голосов; на втором месте оказался список Хизбаллы и ее союзников. Можно предположить, что в дальнейшем именно шиитская партия и ее партнеры станут главными бенефициарами ухода Харири в данном округе. Помимо них от Бейрута-2 избирался один из претендентов на роль лидера ливанских суннитов — бизнесмен Фуад Махзуми (депутат с 2018 г.)5. В 2018 г. Фуад Махзуми возглавлял список из 10 человек, однако из всех них в парламент избрался только сам Махзуми. При этом только два члена списка (считая Махзуми) получили больше тысячи голосов, а за шесть кандидатов из 10 проголосовало менее 500 человек. На этот раз Фуад Махзуми пробовал консолидировать вокруг себя электорат, настроенный критически по отношению к Хизбалле. Эту задачу несколько облегчило то, что депутаты от аль-Мустакбаль Рула Табеш и Нухад Машнук не переизбирались. Кроме того, бейрутская политическая династия Саламов тоже не участвовала в выборах6. Таким образом, Фуад Махзуми оказался самым сильным суннитским кандидатом, выступающим против Хизбаллы. Его успех зависел от того, пойдут ли избиратели Харири на выборы и будут ли они голосовать за список Махзуми.
5. 2018 Lebanese Parliamentary Elections: Results and Figures. United Nations Development Programme. URL: https://bit.ly/3K0gdQa (accessed 10.02.2022); История, как Фуад Махзуми выступил против Хизбаллы

6. 1043 кандидата на парламентских выборах в Ливане (مرشحًا للانتخابات النيابية في لبنان1043). аль-Араби аль-Джадид. URL: >>>> (accessed 15.03.2022).
21 Похожая ситуация складывается в Триполи. Главным бенефициаром ухода Саада Харири из политики мог бы стать миллиардер Наджиб Микати, действующий премьер-министр. По итогам выборов 2018 г. его парламентский блок вырос с двух до четырех депутатов, а пост главы правительства увеличивает его возможности по перераспределению ресурсов в пользу сторонников. Однако в марте 2022 г. Микати заявил, что не будет участвовать в выборах. Другой популярный в Триполи политик — экс-министр юстиции Ашраф Рифи. Рифи известен как более жесткий критик Хизбаллы, чем Харири, и позиционирует себя как защитник прав суннитов [Gade, Moussa, 2017, p. 40–41; Knudsen, 2017, p. 83, 90]7. На муниципальных выборах 2016 г. список, поддержанный Рифи, выиграл 18 мест в горсовете Триполи из 24; впрочем, в 2018 г. Рифи не сумел избраться в парламент. В 2022 г. у Ашрафа Рифи был шанс консолидировать вокруг себя избирателей, враждебно настроенных к Хизбалле. Кроме того, в городе есть заметные союзники Хизбаллы, такие как Фейсал Карами, сын экс-премьера Омара Карами и племянник Рашида Карами — рекордсмена по работе на посту премьер-министра.
7. Ашраф Рифи: суннитская община переходит от единого лидера к плюрализму (أشرف ريفي: الطائفة السُنية تنتقل من وحدانية القيادة إلى التعددية). аш-Шарк аль-Аусат. URL: >>>> (accessed 12.02.2022).
22 Уход Харири из политики также оставляет вакуум в Сидоне, родном городе Рафика Харири (от Сидона обычно избирается сестра покойного экс-премьера Бахия). Можно предположить, что отсутствие кандидата от Харири облегчит переизбрание Осаме Сааду, местному союзнику Хизбаллы.
23 В северной области Аккар коалиция местных политических семей аль-Баарини, аль-Меръаби и Сулейман попробовала сохранить политическое представительство суннитов региона за собой8. В 2018 г. все они баллотировались от аль-Мустакбаль.
8. “аль-Мустакбаль” в Аккаре оформится после 15 февраля… Последнее слово – за Баарини (مستقبل عكار يتبلور بعد 15 شباط... والحسم للبعريني). Аль-Ахбар. URL: >>>> (accessed 05.02.2022).
24 Исламистские партии
25 Наибольшего электорального успеха суннитские исламисты добились на первых выборах после гражданской войны (1992): тогда в парламент прошли три кандидата от Исламской группы (al-Ǧamāʿ al-islāmiyya — ливанские Братья-мусульмане9) и один от Исламского общества благотворительных проектов (аль-Ахбаш). Отчасти успех исламистов объяснялся тем, что многие христиане бойкотировали выборы 1992 г. Однако по итогам уже следующей парламентской кампании (1996) хабашитский депутат Аднан Трабулси лишился своего мандата, а фракция Исламской группы сократилась до одного человека [Skovgaard-Petersen, 1998, p. 78; Scheffler, 2004, p. 189]. С тех пор парламентское представительство исламистов остается маргинальным10.
9. Организация признана террористической на территории РФ.

10. На выборах 2000 года ни один кандидат от исламистов не попал в парламент, выборы 2005 года Исламская группа бойкотировала, а в 2009 году ее кандидат Имад аль-Хут все же прошел в парламент. На следующих выборах (2018) он потерял свой мандат. С другой стороны, в 2018 г. после нескольких неудачных попыток в парламент вернулся Аднан Трабулси [Abdel-Latif, 2008, p. 8; Imad, 2019, pp. 7–11, 17–18], Lebanon’s 7 June Elections: The Results. International Foundation for Electoral Systems. URL: >>>> (accessed 10.02.2022).
26 Среди исламистов главными бенефициарами роста конфессиональной поляризации стали не исламистские партии, а салафитские проповедники. Несмотря на рост радикализма в суннитской общине (особенно после начала гражданской войны в Сирии), Исламская группа продолжает стоять на умеренных позициях [Gade, Moussa, 2017, p. 39–40]11. Влияние хабашитов также невелико, и ряд тенденций в суннитской общине указывает на то, что расти оно не будет. В частности, подъем салафизма — явно неблагоприятный фактор для развития движения, так как анти-салафитcкая повестка занимает центральное место в дискурсе аль-Ахбаш [Pall, 2013, p. 66]. Однако союз с шиитскими партиями в Бейруте и их партнером Фейсалом Карами в Триполи вкупе с социальной инфраструктурой (мечети, школы и больницы) давали хабашитам шанс увеличить парламентское представительство за счет Бейрута и Триполи, особенно при низкой явке сторонников Харири.
11. На выборах 2009 г. кандидат Исламской группы в Бейруте, Имад аль-Хут, получил почти 76 тыс. голосов; в 2018 г. за него проголосовало менее 4 тыс. избирателей. Lebanon’s 7 June Elections: The Results. International Foundation for Electoral Systems. URL: >>>> (accessed 10.02.2022); 2018 Lebanese Parliamentary Elections: Results and Figures. United Nations Development Programme. URL: >>>> (accessed 10.02.2022).
27 В целом популярность организованных исламистских партий в Ливане остается сравнительно невысокой [Gade, 2017, p. 189]. Однако уход Саада Харири со сцены может создать окно возможностей. Ключом к успеху Исламской группы и аль-Ахбаш могут оказаться политические союзы на региональном уровне (т. е. включение кандидатов в «сильные» предвыборные списки) и низкая явка сторонников Харири (особенно в случае аль-Ахбаш, которые известны как союзники Дамаска и Хизбаллы).
28 Салафиты
29 На протяжении последних 10–15 лет в Ливане наблюдаются рост салафизма и политизация салафитов. Если раньше в ливанском салафизме преобладали аполитичные течения, то после 2010 г. большинство салафитов в Ливане активно интересуются политикой [Rabil, 2014, p. 10–11]. Рост влияния политизированных салафитских групп объясняется несколькими факторами. Один из них — кризис Дар аль-Фатва, официального муфтията Ливанской Республики. Из-за нехватки финансирования Дар аль-Фатва не может в полной мере контролировать ни качество образования богословов, ни их проповеди (в том числе на предмет радикализма), ни мечети12. На практике это означает, что шейхам зачастую выгоднее сотрудничать с салафитскими фондами из стран Персидского залива, чем с Дар аль-Фатва. Кроме того, по репутации этого учреждения бьют обвинения в коррупции и обслуживании политических интересов политиков, связанных с Харири13. При этом А. Кнудсен отмечает, что конфессиональная поляризация породила «нео-салафизм»  — новый тип политизированного салафизма, который делает акцент на суннитской конфессиональной идентичности, и совмещает это с популистской риторикой, которая резонирует с чувством маргинализации ливанских суннитов и ощущением «шиитской угрозы» их правам [Knudsen, 2021, p. 4; Hamzeh, Dekmejian, 1996, р. 222, 225–227; Pall, 2013, р. 58].
12. Например, в районе Баб ат-Таббане города Триполи Дар аль-Фатва контролирует лишь две мечети из 15. Lefèvre R. The Sociopolitical Undercurrent of Lebanon’s Salafi Militancy. Carnegie Middle East Center. URL: >>>> (accessed 07.02.2022).

13. Lefèvre R. The Sociopolitical Undercurrent of Lebanon’s Salafi Militancy. Carnegie Middle East Center. URL: >>>> (accessed 07.02.2022).
30 Кроме того, как отмечает Р. Лефевр14, салафитский дискурс используется криминальными элементами в социально неблагополучных районах для повышения авторитета банд и легитимации насилия через показное благочестие. Распространению салафизма способствуют и проблемы в пенитенциарной системе Ливана: зачастую тюрьмы и условия содержания заключенных способствуют радикализации, а не исправлению. Кнудсен и Лефевр объясняют растущую популярность радикального салафизма тем, что он служит формой протеста суннитов: с одной стороны, против социально-экономической маргинализации общины, а с другой — против (воспринимаемой) коррупции партии аль-Мустакбаль и Дар аль-Фатва и неспособности суннитских политиков успешно противостоять Хизбалле [Knudsen, 2021, р. 3–4].
14. Lefèvre R. The Sociopolitical Undercurrent of Lebanon’s Salafi Militancy. Carnegie Middle East Center. URL: >>>> (accessed 07.02.2022).
31 При этом салафитские группы вряд ли способны играть самостоятельную роль в политических институтах: ливанские салафиты сильно разобщены (как правило, они объединяются в неформальные сети вокруг конкретных проповедников), и потому едва ли способны бросить вызов традиционным партиям и местным династиям на выборах [Pall, 2013, р. 51]. Куда более вероятным выглядит сценарий, при котором отдельные салафитские сетки будут использоваться политиками для мобилизации избирателей в обмен на патронаж.
32 Независимые политики и гражданское общество
33 С 2015 г. в Ливане наблюдался подъем политической активности, не связанной с традиционными конфессиональными политическими партиями. 2015 г. ознаменовался массовой протестной мобилизацией в Бейруте из-за проблем с вывозом мусора (так называемое движение “You Stink”) [Nagle, 2018, р. 1384–1386; Kraidy, 2016, р. 19–20]. Размах протестов вселил уверенность в гражданских активистов, и в 2016 г. они сформировали список «Бейрут — мой город» (Bayrūt madīnatī) для участия в муниципальных выборах. И хотя ни один кандидат этой коалиции не сумел избраться (во многом из-за особенностей избирательной системы), список получил треть голосов избирателей. На базе этого объединения был создан избирательный список «Все мы — моя родина» (Kullunā waṭanī), который бросил вызов конфессиональным партиям на парламентских выборах 2018 г.15. Из множества кандидатов избралась лишь журналистка Паула Якубьян из Бейрута. Наконец, в октябре — ноябре 2019 г. по стране прокатилась волна анти-элитных протестов, направленных против всех традиционных партий (одним из ключевых лозунгов стал Kellon yaʿnī kellon, рус. «Все они — значит все они»). Главной особенностью демонстраций стало то, что они быстро распространились по всей стране и объединили людей из разных конфессиональных общин. Во многих гражданских активистов это вселило надежду на то, что на следующих парламентских выборах им удастся ослабить контроль старых партий и политических династий над парламентом.
15. El Kak N. A Path for Political Change in Lebanon? Lessons and Narratives from the 2018 Elections. Arab Reform Initiative. URL: >>>> (accessed 12.02.2022).
34 Однако текущий экономический кризис скорее снижает шансы независимых кандидатов добиться серьезных успехов в противостоянии с конфессиональными партиями: обнищание населения ограничивает возможность финансировать кампании через краудфандинг и увеличивает зависимость населения от «услуг», которые предоставляют традиционные политики, а перебои электроснабжения также затрудняют ведение кампании в интернете. Помимо этого, многочисленным оппозиционным движениям, которые возникли в Ливане с конца 2019 г., не удалось сформировать общий список кандидатов. Это значит, что им предстоит конкурировать не только с традиционными партиями, но и друг с другом16.
16. Общенациональная предвыборная кампания оппозиции: списки и основные центры руководства схваткой (حملة انتخابية وطنية للمعارضة: لوائح وهيئة مركزية لإدارة المعركة). al-Modon. URL: >>>> (accessed 04.02.2022); За несколько дней до окончания регистрации кандидатов… как суннитские политические силы готовятся к выборам в Ливане (قبل أيام من إغلاق باب الترشيحات.. كيف تستعد القوى السياسية السنية للانتخابات في لبنان؟). al-Jazeera. URL: >>>> (accessed 15.03.2022).
35 Выводы
36 Ряд тенденций обусловил снижение популярности Саада Харири: неспособность защитить «суннитские интересы» перед лицом «шиитской угрозы» на фоне конфессиональной поляризации; неспособность решить социально-экономические проблемы суннитской общины; финансовые трудности, которые ослабили патрон-клиентские сети Харири; а также утрата саудовской поддержки. Помимо этого, можно предположить, что Харири не видит способа вывести страну из экономического кризиса и не готов бороться за премьерское кресло в подобных условиях, чтобы не брать на себя политическую ответственность за проблему, которую Харири не может решить. Представляется вероятным, что все эти факторы подтолкнули Саада Харири к (возможно, временному) уходу из политики.
37 Дальнейшая динамика политического представительства ливанских суннитов будет зависеть от нескольких переменных. 1) Смогут ли местные политические династии сохранить свое влияние без финансовой и символической поддержки человека с ореолом главного представителя суннитской общины? 2) Пойдут ли сторонники Харири на выборы? Если так, то, вероятно, это несколько усилит позиции союзников Харири и противников Хизбаллы. Если нет, это может поспособствовать успеху суннитских сил, близких к Хизбалле (таких как Фейсал Карами в Триполи и аль-Ахбаш) и подорвать легитимность политической системы в глазах суннитов, так как многие из них могут счесть, что их никто не представляет политически. Есть основания полагать, что это, в свою очередь, приведет к росту поддержки салафитов или независимых политиков из гражданского общества — или же к деполитизации. Дальнейшее разочарование суннитов в политической элите может также поспособствовать росту религиозного экстремизма.
38 При этом маловероятно, что кому-либо удастся быстро занять место Саада Харири как символического лидера суннитской общины: популярность и влияние наиболее известных конкурентов ограничены регионально (Махзуми —в Бейруте, Микати, Рифи и Карами — в Триполи). Союзники Хизбаллы не могут рассчитывать на широкое признание в суннитской общине из-за поляризации в ливанском обществе, однако все равно могут увеличить свое парламентское представительство — за счет популярности отдельных политиков, патронажа, голосов шиитов (например, в Бейруте и Баальбеке) и возможной демобилизации сторонников Харири.
39 Тенденции, описанные в статье, отразились на результатах выборов следующим образом. Предсказуемо, уход Харири из политики привел к фрагментации парламентского представительства суннитов, и в парламенте не осталось суннитской фракции, сопоставимой с аль-Мустакбаль17. Крупнейшим осколком стала депутатская группа «Национальная умеренность» (al-iʿtidāl al-waṭanī). К ней присоединились представители суннитских политических династий с севера Ливана, которые раньше входили в парламентскую фракцию аль-Мустакбаль18. При этом некоторые политики, которые раньше работали с Харири, не сумели переизбраться. Так, своих мандатов лишились Мустафа Алуш, который много лет был активистом аль-Мустакбаль в Триполи и заседал в парламенте, а также Сами Фатфат, унаследовавший парламентский мандат своего отца Ахмада Фатфата в 2018 г.
17. Our full breakdown of newly elected MPs by party affiliation. L'Orient Today. URL: >>>> (accessed 02.04.2023).

18. Рождение фракции «Национальная умеренность» (ولادة تكتل الاعتدال الوطني). al-Nahar. URL: >>>> (accessed 02.04.2023).
40 Неожиданно успешно на выборах 15 мая выступили кандидаты, связанные с протестным движением октября 2019 г. и новыми оппозиционными группами, которые критикуют старые партии и политические династии: Ибрахим Мнейме и Ваддах Садек в Бейруте, Халима Каакур в округе Горный Ливан-4 и Рами Фенж в Триполи (последний был лишен мандата по суду, вместо него депутатом стал Фейсал Карами)19.
19. Lebanon's new opposition MPs swim against tide of established parties. The National. URL: >>>> (accessed 02.04.2023); Constitutional Council Annuls Rami Fenj and Firas Salloum’s Parliament Membership. National News Agency. URL: >>>> (accessed 02.04.2023).
41 Вакуумом от ухода Харири сумели воспользоваться местные политики, у которых нет тесных связей ни с Хизбаллой, ни с ее традиционными оппонентами: бизнесмены Набиль Бадр в Бейруте и Ихаб Матр в Триполи, врач и бывший мэр Сайды Абд ар-Рахман аль-Бизри. Набиль Бадр и Ихаб Матр избирались в составе списков, которые поддерживала Исламская группа (Бадр и вовсе был кандидатом в одном списке с членом этой исламистской партии Имадом аль-Хутом). Абд ар-Рахман аль-Бизри на этих выборах объединился с депутатом Усамой Саадом. Ранее они оба сотрудничали с Союзом 8 марта: на выборах 2018 г. шиитские партии Хизбалла и Движение Амаль поддерживали Саада, а Бизри был союзником христианского Свободного патриотического движения (СПД). Однако с тех пор Саад стал критиковать Хизбаллу, а Бизри отдалился от СПД20.
20. Lebanese parliamentary elections: Official figures reveal five main trends. L'Orient Today. URL: >>>> (accessed 02.04.2023); Results announced in Beirut II, North I and II: Opposition notches wins in Beirut, Faisal Karami loses in Tripoli. L'Orient Today. URL: >>>> (accessed 02.04.2023); In South I, Saida and Jezzine separated by more than geographical discontinuity. L'Orient Today. URL: >>>> (accessed 02.04.2023).
42 Что касается наиболее активных критиков Хизбаллы, Ашраф Рифи на этот раз сумел избираться, а Фуад Махзуми сохранил депутатский мандат, но не сумел расширить свою парламентскую фракцию.
43 По итогам выборов 2022 г. у аль-Ахбаш впервые будет два депутата: помимо Аднана Трабулси от Бейрута, депутатом также стал Таха Наджи, который неоднократно пытался избраться от Триполи. Кроме того, в парламент вернулся Имад аль-Хут из Исламской группы. Впервые с созыва 1992–1996 гг. в парламенте представлены и аль-Ахбаш, и Исламская группа, однако в целом влияние суннитских исламистов в парламенте остается небольшим.
44 Успех хабашитов – одна из немногочисленных побед Сирии на этих выборах, ведь многие другие союзники Дамаска потерпели поражение: своих мест в парламенте лишились Сирийская социальная националистическая партия (ССНП), бывший вице-спикер парламента Элие Ферзли и, как казалось после выборов, Фейсал Карами.
45 Количество суннитских союзников Хизбаллы в парламенте практически не изменилось. Помимо хороших результатов аль-Ахбаш в Бейруте и Триполи, среди успехов Хизбаллы можно отметить победу в округе Бекаа-3 (Баальбек-Хермель), где после ухода аль-Мустакбаль кандидаты, близкие к Хизбалле, получили все суннитские мандаты, а также избрание Мухаммада Яхьи в Аккаре21.
21. Our full breakdown of newly elected MPs by party affiliation. L'Orient Today. URL: >>>> (accessed 02.04.2023).

Библиография

1. Дюверже М. Политические партии. М.: Академический Проект, 2002. 558 c.

2. Abdel-Latif O. Lebanon’s Sunni Islamists — A Growing Force. Washington, D.C.: Carnegie Middle East Center, 2008. 22p.

3. Balanche F. The Reconstruction of Lebanon or the Racketeering Rule. Lebanon: After the Cedar Revolution. Eds. Are Knudsen and Michael Kerr. London: Hurst and Company, 2012. Pp. 145–162.

4. Bahout J. The Unraveling of Taif. The Limits of Sect-Based Power-Sharing in Lebanon. Beyond Sunni and Shia. The Roots of Sectarianism in a Changing Middle East. Ed. F. Wehrey. Oxford: Oxford University Press, 2018. Pp. 135–156.

5. Baumann H. Citizen Hariri: Lebanonʼs Neoliberal Reconstruction. New York: Oxford University Press, 2016. 251 p.

6. Bonsen S. Martyr Cults and Political Identities in Lebanon: “Victory or Martyrdom” in the Struggle of the Amal Movement. Wiesbaden: Springer VS, 2020. 367 p.

7. Cammett M. Compassionate Communalism: Welfare and Sectarianism in Lebanon. Ithaca: Cornell University Press, 2014. 315 p.

8. Di Peri R., Meier D. The Sunni Community in Lebanon: From “Harirism” to “Sheikhism”. Lebanon facing the Arab Uprisings. Eds. R. Di Peri, D. Meier. London: Palgrave MacMillan, 2017. Pp. 35–54.

9. Fregonese S. Beyond the ‘Weak State’: Hybrid Sovereignties in Beirut. Environment and Planning D: Society and Space. 2012. No. 30(4). Pp. 655–674.

10. Gade T. Limiting Violent Spillover in Civil Wars: The Paradoxes of Lebanese Sunni Jihadism 2011–17. Contemporary Arab Affairs. 2017. No. 2. Pp. 187–206.

11. Gade T., Moussa N. The Lebanese Army After the Syrian Crisis: Alienating the Sunni Community? Civil-Military Relations in Lebanon: Conflict, Cohesion and Confessionalism in a Divided Society. Eds. A. J. Knudsen, T. Gade. Cham: Palgrave MacMillan, 2017. Pp. 23–50.

12. Hamzeh N., Dekmejian R. H. A Sufi Response to Political Islamism: Al-Ahbash of Lebanon. International Journal of Middle East Studies. 1996. No. 2. Pp. 217–229.

13. Imad A. Lebanese Sunni Islamism: A Post-Election Review. Oslo: Norwegian Institute of International Affairs, 2019. 20 p.

14. el-Khazen F. Political Parties in Postwar Lebanon: Parties in Search of Partisans. The Middle East Journal. 2003. No. 57/4. Pp. 605–624.

15. Knudsen A. J. Competitive Clientelism in Secondary Cities: Urban Ecologies of Resistance in Lebanon. Third World Thematics: A TWQ Journal. 2021. Pp. 1–15. DOI: 10.1080/23802014.2021.1968313

16. Knudsen A. J. Patrolling a Proxy War: Citizens, Soldiers and Zuama in Syria Street, Tripoli. Civil-Military Relations in Lebanon: Conflict, Cohesion and Confessionalism in a Divided Society. Eds. A. J. Knudsen, T. Gade. Cham: Palgrave MacMillan, 2017. Pp. 71–100.

17. Kraidy M. Trashing the sectarian system? Lebanon’s “You Stink” movement and the making of affective publics. Communication and the Public. 2016. No. 1. Pp. 19–26.

18. Lust E. Competitive Clientelism in the Middle East. Journal of Democracy. 2009. No. 3. Pp. 122–135.

19. Nagle J. Beyond Ethnic Entrenchment and Amelioration: An Analysis of non-Sectarian Social Movements and Lebanon’s Consociationalism. Ethnic and Racial Studies. 2018. No. 41:7.  Pp. 1370−1389.

20. Pall Z. Lebanese Salafis between the Gulf and Europe. Development, Fractionalization and Transnational Networks of Salafism in Lebanon. Amsterdam: Amsterdam University Press, 2013. 116 с.

21. Rabil R. G. Salafism in Lebanon: From Apoliticism to Transnational Jihadism. Washington, D.C.: Georgetown University Press, 2014. 283 p.

22. Salloukh B., Barakat R., al-Habbal J., Khattab L., Mikaelian S., Nerguizian A. The Politics of Sectarianism in Postwar Lebanon. London: Pluto Press, 2015. 230 p.

23. Scheffler T. Lebanon. Elections in Asia and the Pacific: A Data Handbook. Vol. 1. Eds. D. Nohlen, F. Grotz and C. Hartmann. Oxford: Oxford University Press, 2004. Pp. 169–198.

24. Skovgaard-Petersen J. The Sunni Religious Scene in Beirut. Mediterranean Politics. 1998. No. 3:1. Pp. 69–80.

25. Vloeberghs W. The Hariri Political Dynasty after the Arab Spring. Mediterranean Politics. 2012. No. 17:2. Pp. 241–248.

26. Volk L. Memorials and Martyrs in Modern Lebanon. Bloomington: Indiana University Press, 2010. 250 p.

27. “аль-Мустакбаль” в Аккаре оформится после 15 февраля… Последнее слово – за Баарини (مستقبل عكار يتبلور بعد 15 شباط... والحسم للبعريني). Аль-Ахбар. URL: https://bit.ly/35GeikN (accessed 05.02.2022).

28. Ашраф Рифи: суннитская община переходит от единого лидера к плюрализму (أشرف ريفي: الطائفة السنية تنتقل من وحدانية القيادة إلى التعددية). аш-Шарк аль-Аусат. URL: https://aawsat.com/node/3470071 (accessed 12.02.2022).

29. За несколько дней до окончания регистрации кандидатов… как суннитские политические силы готовятся к выборам в Ливане (قبل أيام من إغلاق باب الترشيحات.. كيف تستعد القوى السياسية السنية للانتخابات في لبنان؟). al-Jazeera. URL: https://bit.ly/3wd432z (accessed 15.03.2022).

30. История, как Фуад Махзуми выступил против Хизбаллы (رواية انقلاب فؤاد مخزومي على حزب الله). Lebanon Debate. URL: https://www.lebanondebate.com/news/549374 (accessed 14.02.2022).        

31. Общенациональная предвыборная кампания оппозиции: списки и основные центры руководства схваткой (حملة انتخابية وطنية للمعارضة: لوائح وهيئة مركزية لإدارة المعركة). al-Modon. URL: https://bit.ly/32VkGUi (accessed 04.02.2022).

32. Рождение фракции «Национальная умеренность» (ولادة تكتل الاعتدال الوطني). al-Nahar. URL: https://bit.ly/3K2hrMA (accessed 02.04.2023).

33. Хизбалла положила глаз на суннитские мандаты на грядущих выборах (عين حزب الله على المقاعد السنية في الانتخابات المقبلة ). аш-Шарк аль-Аусат. URL: https://aawsat.com/node/3469936 (accessed 15.02.2022).

34. 1043 кандидата на парламентских выборах в Ливане (1043 مرشحًا للانتخابات النيابية في لبنان). аль-Араби аль-Джадид. URL: https://bit.ly/3Jmv8nO (accessed 15.03.2022).

35. Constitutional Council Annuls Rami Fenj and Firas Salloum’s Parliament Membership. National News Agency. URL: https://www.nna-leb.gov.lb/en/justice-law/578094 (accessed 02.04.2023).

36. El Kak N. A Path for Political Change in Lebanon? Lessons and Narratives from the 2018 Elections. Arab Reform Initiative. URL: https://bit.ly/3HGVeR3 (accessed 12.02.2022).

37. In South I, Saida and Jezzine separated by more than geographical discontinuity. L'Orient Today. URL: https://today.lorientlejour.com/article/1297202/in-south-i-saida-and-jezzine-separated-by-more-than-geographical-discontinuity.html (accessed 02.04.2023).

38. Lebanese parliamentary elections: Official figures reveal five main trends. L'Orient Today. URL: https://today.lorientlejour.com/article/1300127/lebanese-parliamentary-elections-official-figures-reveal-five-main-trends.html (accessed 02.04.2023).

39. Lebanon's new opposition MPs swim against tide of established parties. The National. URL: https://www.thenationalnews.com/mena/lebanon/2022/06/08/lebanons-new-opposition-mps-swim-against-tide-of-established-parties/ (accessed 02.04.2023).

40. Lebanon’s 7 June Elections: The Results. International Foundation for Electoral Systems. URL: https://recef.org/wp-content/plugins/cpt-bibliotheque/telecharger.php?id=1148 (accessed 10.02.2022).

41. Lefèvre R. The Sociopolitical Undercurrent of Lebanon’s Salafi Militancy. Carnegie Middle East Center. URL: https://bit.ly/3MbODkL (accessed 07.02.2022).

42. Our full breakdown of newly elected MPs by party affiliation. L’Orient Today. URL: https://today.lorientlejour.com/article/1299895/our-full-breakdown-of-newly-elected-mps-by-party-affiliation.html (accessed 02.04.2023).

43. Results announced in Beirut II, North I and II: Opposition notches wins in Beirut, Faisal Karami loses in Tripoli. L’Orient Today. URL: https://today.lorientlejour.com/article/1299864/results-announced-in-beirut-ii-north-i-and-ii-opposition-notches-wins-in-beirut-faisal-karami-loses-in-tripoli.html (accessed 02.04.2023).

44. Young M. Home, Alone. Carnegie Middle East Center. URL: https://carnegie-mec.org/diwan/80711 (accessed 07.02.2022).

45. 2018 Lebanese Parliamentary Elections: Results and Figures. United Nations Development Programme. URL: https://bit.ly/3K0gdQa (accessed 10.02.2022).

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести