Везде
Ал-Масʿуди (Х в.) о героях аравийской старины. Предание о дележе отцовского наследства сынами Низара
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Ал-Масʿуди (Х в.) о героях аравийской старины. Предание о дележе отцовского наследства сынами Низара
Аннотация
Код статьи
S268684310025328-8-1
DOI
10.18254/S268684310025328-8
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Микульский Дмитрий Валентинович 
ORCID: 0000-0002-3239-1670
Должность: Главный научный сотрудник Института востоковедения РАН
Аффилиация: Институт востоковедения РАН
Адрес: Российская Федерация, Москва
Выпуск
Выпуск № 1
Страницы
251-263
Аннотация

Среди материалов Мурудж аз-захаб ва ма‘адин ал-джаухар («Золотые копи и россыпи самоцветов») ал-Мас‘уди (Х в.), посвященных доисламской Аравии, запоминается предание о том, как сыны прародителя так называемых северных арабов Низара, будучи не в силах понять отцовское завещание, обратились за помощью к премудрому царю ал-Аф‘е б. ал-Аф‘е ал-Джурхуми. По дороге к мудрецу и пребывая у него в гостях, они проявили необычайную проницательность, понравились хозяину дома и с его помощью сумели понять отцовский завет, который предопределил образ жизни их потомков, членов крупнейших арабских племен и племенных объединений. Автор публикации не только показывает фольклорные истоки этого повествования, но и демонстрирует, что, с точки зрения ал-Мас‘уди, сыны Низара оказались мастерами гадательного искусства кийафа, которым бедуины, их предполагаемые потомки, славились и впоследствии. Автор предлагает академический перевод этого предания в версии ал-Мас‘уди, так как эта версия не только окружена важным историко-культурным контекстом, но и отличается неоспоримыми литературными достоинствами. Для сравнения в публикации представлен и академический перевод предания в версии ат-Табари (839–923).

Ключевые слова
ал-Мас‘уди, арабо-мусульманская историческая наука, средневековая литература и фольклор, кийафа, предания о происхождении арабов, бедуины в доисламскую эпоху, доисламская Аравия в арабо-мусульманской историографии
Классификатор
Получено
16.05.2023
Дата публикации
23.05.2023
Всего подписок
12
Всего просмотров
366
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf
Доступ к дополнительным сервисам
Дополнительные сервисы только на эту статью
Преимущества сервисов
100 руб. / 1.0 SU
1

В предыдущей публикации, посвященной знаменитому арабо-мусульманскому литератору, историку, географу и путешественнику Абу-л-Хасану ‘Али б. ал-Хусайну ал-Мас‘уди (ум. 956), мы исследовали и опубликовали академический перевод одного из текстов, свидетельствующий об интересе нашего автора к истории древних греков и римлян [Микульский, 2022]. Вообще же ал-Мас‘уди знаменит тем, что старался собрать и оформить — не только исторически, но и литературно-художественно — сведения, касающиеся истории и культуры немусульманских народов, как древних, так и современных ему. Однако тем большим был его интерес к тому народу (при всей условности применения этого обозначения к доисламским арабам), к которому принадлежал основатель ислама пророк Мухаммад (ок. 570–632). Будучи мусульманином, Ал-Мас‘уди полагал появление ислама крупнейшим событием в истории человечества. Помимо того, он явственно видел, насколько важное место доисламское арабское наследие занимало в культурном багаже современной ему зрелой арабо-мусульманской эпохи.
2 Как и предшественникам Ал-Мас‘уди на поприще написания исторических сочинений (в особенности автору-составителю жития пророка Мухаммада, Сират Расул Аллах, Ибн Исхаку (704 – ок. 762), а также Ибн Кутайбе (828–889), ал-Йа‘куби (ум. 897) и ат-Табари (839–923)1), нашему автору было важно показать, говоря современным языком, ту историческую и культурную среду, в которой, по Божественной воле, родился основоположник ислама. Знаменательно в связи с этим, что ал-Мас‘уди подчеркивает в главнейшем сохранившемся своем сочинении Мурудж а-захаб ва ма‘адин ал-джаухар («Золотые копи и россыпи самоцветов»; далее МЗ), что Аллах оказал арабам величайшую честь, так как пророк Мухаммад происходит из их среды [Mas‘udi, Vol II, 1966, p. 170]. По этой причине наш автор повествует о древних, легендарных, исчезнувших аравийских народах тасм, джадис, ‘ад и самуд [Mas‘udi, Vol. II, 1966, p. 45, 153–160, 260–285], посвящает ряд глав МЗ Древнему Йемену, его царям и народу, а также так называемым южным арабам (арабам-кахтанидам), которые, согласно традиционным арабским генеалогиям, были родственны древним йеменцам, так как происходили от общего предка — Кахтана [Mas‘udi, Vol. II, 1966, p. 190–235; 318–333]2.
1. См. об этих арабо-мусульманских историках: [Микульский, 2006, с. 28, 29, 30, 31].

2. См. о Кахтане как легендарном прародителе так называемых южно-арабских племен и древних народов Южной Аравии [Fischer, 1997, p. 448]. Кахтан считался потомком Сама (ветхозаветного Сима) [Ibn Coteiba’s Handbuch der Geschichte… 1850, S. 14].
3 Другая ветвь арабских племен, так называемые северные арабы, или же арабы-аднаниты, то есть, потомки ‘Аднана3, также удостаиваются внимания нашего автора [Mas‘udi, Vol. II, 1966, p. 236]4. И арабов-аднанитов, и арабов-кахтанидов, наряду с некоторыми другим народами, в частности берберами и курдами, полагает ал-Мас‘уди, объединяет кочевой образ жизни, с его специфической духовной культурой [Mas‘udi, Vol. II, 1966, p. 286–317].
3. Об ‘Аднане, легендарном предке так называемых северных арабов см.: [Cascel, 1986]. Представление о том, что предок так называемых северных арабов —‘Аднан, установилось в традиционной генеалогии на рубеже VIII–IX вв. С другой стороны, прародителем северных арабов, согласно посткораническому преданию, полагался сын Ибрахима (ветхозаветного Авраама) Исма‘ил. См. об этом: [Paret, 1997, p. 185]. ‘Аднан считался потомком Исма‘ила [Ibn Coteiba’s Handbuch der Geschichte… 1850, S. 30].

4. По мнению известного отечественного арабиста, действительного члена РАН М. Б. Пиотровского, на Аравийском полуострове исконно не существовало деления на так называемых северных и южных арабов: оно возникло лишь в VII в., в ходе арабо-мусульманских завоеваний и конфликтов в Халифате, и имело сугубо политические причины. Политические союзы между племенами и кланами получали генеалогическое, чаще всего, фиктивное обоснование. Тогда же возникли и две основные племенные группировки, так называемых северных (потомков ‘Аднана) и так называемых южных арабов (потомков Кахтана) [Пиотровский, 1977, с. 11]. Правда, другой видный отечественный арабист, профессор О. Г. Большаков (1929–2020) полагал, что подобное деление существовало испокон веков, однако носило весьма нечеткий, запутанный характер [Большаков, 1989, с. 35].
4 Среди преданий, касающихся кочевых арабов, включенных в МЗ, читателю бросается в глаза рассказ о сыновьях прародителя северных арабов Низара б. Ма‘адда5 — отец перед кончиной разделил между ними свое достояние. Сыновья же Низара, согласно традиционной генеалогии, — прародители крупнейших северо-арабских племенных объединений и племен. Завещание было оформлено в форме загадки, понять которую дети Низара оказались бессильны. Чтобы постичь родительскую волю, сыновья отправляются (после смерти отца, как тот и завещал) к мудрецу, царю йеменского города Наджрана6, ал-Аф‘е б. ал-Аф‘е ал-Джурхуми.
5. О Низаре и его сыновьях см. в примечаниях к публикуемому переводу текста предания.

6. См. об этом городе в примечании к переведенному отрывку.
5 Упомянутый ал-Аф‘а ал-Джурхуми — лицо весьма значимое среди прочих персонажей, упоминаемых в преданиях о доисламских арабах. Вместе с тем, сведения, сообщаемые о нем, довольно скупы. Самым ранним автором, у которого нам удалось обнаружить сведения об ал-Аф‘е, является ал-Йа‘куби. В первой части своего сочинения, посвященного истории мира, а после и арабо-мусульманского государства, ал-Йа‘куби причисляет ал-Аф‘у ал-Джурхуми к знаменитейшим судьям доисламских арабов, ибо он рассудил сынов Низара касательно родительского наследства [Тарих ал-Йа‘куби… с. 258].
6 У великого арабо-мусульманского историка ат-Табари, жившего позже ал-Йа‘куби, чей исторический труд однако порой более архаичен в композиционном и содержательном отношениях, нежели сочинения предшественников, имеются сведения следующего характера (они относятся ко времени правления первого халифа Абу Бакра (632–634)): значительную часть населения Наджрана составляли некие бану-л-аф‘а (то есть, сочлены разросшейся семейно-родственной группы, предком которой считался ал-Аф‘а); они выставляли ополчение численностью в 40 000 человек [At-Tabari, Prima series, III, 1890, p. 1987]. Допустимо предположить, что эти люди считались потомками того самого премудрого царя Наджрана, представляющего собой, возможно, все же историческую фигуру, вокруг которой сложились легенды.
7 Итак, по дороге к ал-Аф‘е и пребывая у него в гостях, сыны Низара проявляют удивительную мудрость и проницательность — хозяин недоумевает, зачем таким людям, «подлинным шайтанам», искать его совета (ведь им и так все должно быть ясно). Тем не менее исполняя просьбу гостей, царь объясняет им смысл отцовского наставления. Родительский раздел, как показывает ал-Мас‘уди в завершающих строках рассказа, предопределил образ жизни потомков сыновей Низара (то есть, арабских племенных объединений и племен).
8 Нужно сказать, что ал-Мас‘уди оказался не первым арабо-мусульманским автором, включившим в сочинение предание о разделе наследства Низара б. Ма‘адда. Самым ранним сочинителем, чей труд оказался нам доступным, рассказавшим о разделе наследства Низара, был все тот же ал-Йа‘куби: он приводит краткое сообщение о завещании Низара и о том, каким образом ал-Аф‘а рассудил его сыновей [Тарих ал-Йа‘куби, с. 223].
9 Что же до подробного рассказа-предания о том, каким образом было сделано и как истолковано завещание, то самая ранняя версия, доступная нам, — та, что была включена в исторический свод ат-Табари [At-Tabari, Prima series, III, 1882–1885, p. 1108–1110]. У ат-Табари история сыновей Низара включена в повествование о родословной пророка Мухаммада. Сравнительно с версией ат-Табари, версия ал-Мас‘уди в большей степени насыщена деталями, иными словами — более беллетризованная (что, собственно, соответствует общей стилистике творчества нашего историка)7. Именно поэтому автор этих строк решил опубликовать ее академический перевод, а для сравнения включить в настоящую статью и перевод версии ат-Табари (см. ниже Предания о сынах…).
7.
10 Должно отметить, что к исследованию предания о Низаре, его сыновьях и премудром ал-Аф‘е автору доводилось обращаться и прежде [Микульский, 1990]; был показан сугубо фольклорный характер рассказа. Мотивы, составляющие сюжет, относятся к так называемым международным, или странствующим. Аналогичный сюжет содержится в «Саге о Гамлете» датского историка Саксона Грамматика (ум. ок. 1216). Предание о завещании Низара сыновьям и царе ал-Аф‘е было интересно читателям и слушателям знаменитого арабского народного романа Сират Антар8: это свидетельство о живучести легенды. Работая над настоящей публикацией, я узнал, что мотив узнавания внешних признаков и характера животного по оставленным животным следам, содержащийся в предании о сынах Низара, был использован Вольтером (1694–1778) в философском романе «Задиг, или Судьба» [Levi Della Vida, 1995, p. 82].
8. См. об этом сочинении: [Фильштинский, 1985, с. 603–614].
11 Однако факты, которые недавно попали в сферу нашего внимания, свидетельствуют, что для самого ал-Мас‘уди и его средневековых читателей предание о сынах Низара не просто занятный рассказ. Значение его гораздо большее. На самом деле, эта повесть призвана показать, что еще родоначальники арабских племен и племенных объединений владели искусством кийафы — навыком определения родственных связей и характера человека (такая разновидность кийафы именовалась кийафат ал-башар (то есть определение свойств и качеств людей)) и навыком определения свойств и качеств живого существа по оставленным им на земле следам (эта разновидность именовалась кийафат ал-асар). Первая разновидность кийафы ценилась арабами, главным образом, потому что с ее помощью можно было установить, действительно ли тот или иной ребенок произошел от человека, которого считают его отцом, и таким образом сохранить чистоту родословия. Вынося приговор в том или ином случае, знатоки кийафат ал-башар руководствовались как накопленным опытом, так и гадательной интуицией. Вторая разновидность этого искусства была чрезвычайно востребована в условиях жизни в пустыне. Бедуины, знатоки кийафат ал-асар, могли с поразительной точностью определить по следам не только совокупность признаков животного, но и человека — вплоть до определения девственности или недевственности человеческого существа женского пола, чьи следы они изучали. Наиболее сведущими в искусстве кийафы считались определенные племена; помимо того, это искусство практиковали также жрецы-прорицатели — куххан9. Так что предание о сынах Низара, в котором они проявили поразительную проницательность, считалось одним из первых примеров, свидетельствующих о владении арабами-кочевниками искусством кийафы [Fahd, 1986]. Об этом же писал и сам ал-Мас‘уди: «Говорят, что …ал-кийафа у мудлидж10 и подразделений (ахйа’)11 мудар б. низар б. ма‘адд12 благодаря деянию, совершенному четверыми сынами Низара во [время] их поездки к ал-Аф‘е ал-Джурхуми и [тому, как] они описали пропавшего верблюда (что мы упомянули) — и это от них — [проявление искусства] ал-кийафы» [Mas‘udi, Vol. II, 1966, p. 305].
9. См.: [Пиотровский, 1991].

10. Мудлидж — одно из так называемых северо-арабских племен, причислявшихся к племенному объединению кинана [Ibn Coteiba’s Handbuch der Geschichte… 1850, S. 32]. Ибн Кутайба называет мудлидж «знатоками кийафы» (кафа).

11. Ахйа’ (мн.ч. от хайй) — так по-арабски чаще всего обозначаются племенные подразделения (кланы) [Mas‘udi, 1966–1974].

12. Мудар б.низар б. ма‘адд — многочисленное и влиятельное объединение так называемых северо-арабских племен, родоначальником которого считался один из сыновей Низара Мудар. [Ibn Coteiba’s Handbuch der Geschichte… 1850, S. 31; Kindermann, 1995]. М. Б. Пиотровский полагает, что мудар — племенная группировка, имевшая сугубо политический характер. Она образовалась лишь в середине VII в. [Пиотровский, 1977, с. 11].
12 В связи со сказанным следует отметить, что в арабо-мусульманскую эпоху, главным образом, в городах, наследником искусства кийафы стало искусство фирасы — системы гадательных приемов, при помощи которых определяются нравственные качества какого-либо лица и предсказываются его поступки. Фираса сохранила одну из функций кийафы — определение отцовства. В отличие от кийафы, искусство фирасы опиралось на Коран и сунну, а также испытало влияние переводов античных (греческих) трактатов по физиогномике. Практика фирасы получила широкое распространение во всем мусульманском мире [Fahd, 1991]. Свидетельство тому — главы «о науках кийафат и фирасат» и «о признаках, по которым согласно наукам кийафат и фирасат можно определить характер человека» в малайском дидактическом трактате начала XVII в. Тадж ас-салатин («Корона царей»), составленном Бухари ал-Джаухари [Бухари ал-Джаухари, 2011, с. 572–584]13.
13. О популярности фирасы в современном Арабском мире свидетельствует и то обстоятельство, что во время поездки в Каир в конце сентября 2015 г. в одной букинистической лавке мне предложили «простонародное» издание (видимо, относящееся к 1930-м гг.) некоего трактата по физиогномике [Микульский, 2018, с. 237].
13 Таким образом, предание о сынах Низара — рассказ, исполненный значительного историко-культурного смысла. Это прежде всего этиологическое повествование о родоначальниках важнейших арабских племен и племенных объединений, о том, каким образом у первопредков впервые проявилось одно из бедуинских «тайных знаний», искусство кийафы, и о том, как наследство, обретенное сынами Низара, в значительной мере, благодаря кийафе, определило образ жизни их потомков.
14 Помимо этого, изучаемое историческое предание обладает неоспоримыми литературными достоинствами и интересно как образец средневекового исторического и в то же время литературного сочинения, изобилующего фольклорными мотивами и сюжетами.
15 Думается, что академический перевод версии предания, помещенной в МЗ, окажется интересным не только специалистам-востоковедам, но и всякому читателю, интересующемуся историей культуры и арабов, и всего рода человеческого.
16 Предлагаемый перевод был сделан на основе издания МЗ, осуществленного известным французским арабистом Ш. Пелла (1914–1992) [Mas‘udi, Vol. II, 1966, 238–242] (это издание учитывает основные печатные версии памятника и некоторые манускрипты) [Mas‘udi, Vol. I, 1966, p. 6–8], с привлечением первого, парижского, издания памятника [Maçoudi, Vol. III, 1864, p. 228–238], а также каирского его издания 1958 г., подготовленного египетским ученым, знатоком арабского письменного наследия, Мухаммадом Мухйи-д-Дином ‘Абд ал-Хамидом (1900–1972) [Мурудж аз-захаб ва ма‘адин ал-джаухар, Дж. 2, с. 113–118].
17 ***
18 Упомянуло сообщество знатоков арабских исторических преданий14, что родилось у Низара б. Ма‘адда15 четверо сыновей: Ийад, по которому он прозывался16; Анмар17 (он отец баджила18 и хас‘ам19, как было сказано, ибо случилось, как мы упоминали, расхождение [касательно этого]: дело в том20, что [некоторые] из людей относили их к ал-йаман21, а некоторые упоминали о них то [же, что] сообщили мы — что они из детей Анмара б. Низара)22, [а также] Раби‘а и Мудар23. Когда же пришла к Низару кончина, пригласил он сыновей своих и позвал седовласую невольницу свою. Тут сказал он Ийаду: «Невольница эта и подобное ей24 из имущества моего — тебе». Позвал он Анмара, велел принести кошель [с серебром], [пребывая] в [роскошном] покое своем, и сказал: «Кошель этот и подобное из имущества моего — тебе. И тебе убранство покоя, [в котором мы пребываем]». После взял [Низар] Раби‘у за руку, ввел его в шатер25 свой черный шерстяной и сказал: «Этот конь вороной, шатер черный и подобное им из имущества моего — тебе». После взял он за руку Мудара, ввел его в красную свою кожаную круглую палатку26 и сказал: «Палатка эта и подобное ей из имущества моего — тебе». Если окажется для вас такой раздел непонятным, то придите к ал-Аф‘е б. ал-Аф‘е ал-Джурхуми (а был он царем Наджрана27), дабы он поделил между вами [завещанное мною], и удовольствуйтесь разделом его».
14. В оригинале: …руват ахбар ал-‘араб… (досл. «…знатоков исторических преданий арабов») [Mas‘udi, Vol. II, 1966, р. 238].

15. Низар б. Ма‘адд — в соответствии с традиционной генеалогией арабских племен, общий предок так называемых северных арабов. Его мать, согласно историческому преданию, происходила из древнего, народа (или племени) джурхум (см. ниже). В науке установилось мнение, что представление о том, будто Низар — предок так называемых северных арабов, носит довольно позднее происхождение [Levi Della Vida, 1995]. Джурхум, согласно арабскому историческому преданию, — древнее племя, которое, скорее всего, существовало реально; имело южно-арабское (йеменское) происхождение. Определенное время владело Меккой и Каабой. Возможно, от джурхум происходили некоторые кланы курайш, родного племени пророка Мухаммада. Согласно посткораническим сказаниям, сын Ибрахима (ветхозаветного Авраама) Исма‘ил, поселившись в Мекке, заключил брак с женщиной из джурхум [Montgomery Watt, 1991].

16. Имеется в виду, что в сложном (полном) имени Низара обозначается, что он является отцом Ийада (Абу Ийад) как старшего своего сына. Такое грамматическое явление именуется по-арабски кунйа. См. об этом: [Юшманов, 1978, с. 132]. Сам Ийад, согласно легендарной генеалогии арабских племен, — старший из сыновей Ма‘адда, прародитель и эпоним древнего арабского племени (или племенного объединения) [Fück, 1997, p. 289].

17. Анмар б. Низар б. Ма‘адд — один из сыновей Низара б. Ма‘адда. Считался прародителем ряда арабских племен. Касательное этого мнения знатоков родословий расходились [Ibn Coteiba’s Handbuch der Geschichte… 1850, S. 31]. Как видно из текста ал-Мас‘уди, наш автор полагал баджила и хас‘ам североарабскими племенами.

18. Баджила — арабское племя, по поводу генеалогии которого среди знатоков родословий арабcких племен имелись значительные расхождения. Порой считалось, наряду с хас‘ам, частью более крупного племенного объединения — анмар (в таком случае прародителем баджила полагался Анмар б. Низар. — Д. М.) [Montgomery-Watt, 1986].

19. Хас‘ам — арабское племя, котoрое считалось родственным баджила [Levi Della Vida, 1995].

20. В оригинале: …ли-анна мин ан-нас… [Mas‘udi, T. I, 1966, p. 238]. Дословно: «…так как из людей…».

21. Иными словами, так называемые южноарабские, или же кахтанидские, племена [Fischer, 1997].

22. См. об этом [Mas‘udi, T. II, 1966, р. 195].

23. Раби‘а и Мудар — согласно арабским историческим преданиям и традиционным генеалогическим теориям, — сыновья Низара б. Ма‘адда и родоначальники-эпонимы двух многочисленных и влиятельных арабских племенных группировок, раби‘а и мудар [Kindermann, 1995].

24. В оригинале: …ва ма ашбахуха… [Mas‘udi, T. II, 1966, p. 238].

25. В оригинале хиба’ [Mas‘udi, T. II, 1966, р. 239].

26. В оригинале кубба [Mas‘udi, T. II, 1966, р. 239]. Это слово как «круглая палатка» (tente ronde) переводят авторы первой печатной публикации МЗ [Maçoudi, T. III, 1864, p. 229]. Возможно, красная кожаная палатка в доисламской Аравии была знаком социального престижа. Согласно сообщению Ибн Кутайбы, для известного стихотворца второй половины VI в. ан-Набиги а-Зубйани в ‘Указе, месте под Меккой, где во время ярмарок проводились поэтические состязания, ставили красную кожаную палатку; к ан-Набиге приходили другие поэты и читали свои стихи [Ibn Qotaiba, 1904, p. 197–198]. Об ан-Набиге аз-Зубйани см.: [Фильштинский, 1985, с. 98–104].

27. Наджран — важный торговый и ремесленный город в северной части Йемена. В древности — крупнейший центр городской культуры на Аравийском полуострове. В настоящее время развалины исторического Наджрана находятся на территории Саудовской Аравии [Shahid Irfan, 1993].
19 И вот, спустя недолгое [время] умер28 Низар. Непонятен [остался] раздел [наследства] детям его. Уселись они на верблюдов своих и отправились к ал-Аф‘е. Когда же были они на [расстоянии пути в один] день и [одну] ночь, в земле Наджрана, [пребывая] в пустыне, вдруг увидели верблюжий след. Сказал тогда Ийад: «Истинно, верблюд этот, чей след вы видите, крив». Сказал Анмар: «Он бесхвостый». Сказал Раби‘а: «Он кособок». Сказал Мудар: «Он норовист». Тут как тут явился перед ними всадник, что потерял верховое животное свое. Настигнув [братьев], сказал он им: «Не видели ли вы по пути заблудившегося верблюда?». Сказал Ийад: «Был ли верблюд твой крив?». Сказал [тот бедуин]: «Да, он крив». Сказал Анмар: «Был ли верблюд твой бесхвостым?». Сказал [тот муж]: «Да, он бесхвостый». Сказал Раби‘а: «Был ли верблюд твой кособоким?». Сказал [проезжий]: «Да, истинно, он кособок». Сказал Мудар: «Был ли верблюд твой норовистым?». Сказал [хозяин верблюда]: «Да, истинно он норовист». Потом сказал им тот муж: «Так где же верблюд мой? Укажите мне на него». Сказали они: «Ей-Богу, ни чуяли мы верблюда твоего, ни видели его». Сказал [путник]: «Завладели вы верблюдом моим29 — не ошиблись вы ни в чем, описывая его». Сказали они: «Не видели мы верблюда твоего». Тут последовал за [братьями бедуин], и прибыли они в Наджран.
28. В оригинале: халака («…он пропал, погиб, умер»; [Mas‘udi, T. II, 1966, р. 239]). См.: [Гиргас, 2006, с. 848]. По нашим наблюдениям, такой лексемой в арабо-мусульманских источниках обозначается смерть язычников и прочих отрицательных персонажей исторического предания (например, халифов из династии Омейядов).

29. В оригинале: антум асхаб ба‘ири (дословно: «Вы владельцы верблюда моего» [Mas‘udi, T. II, 1966, р. 239]).
20 Остановились они у двери ал-Аф‘ы, попросили позволения войти к нему, и он позволил. А тот муж закричал из-за двери: «О царь, эти забрали верблюда моего». После поклялись [братья], что не видели [верблюда]. Тогда позвал ал-Аф‘а [того бедуина] и сказал: «Что ты скажешь?». Тут сказал он: «Эти увели моего верблюда. Они им завладели». Тогда сказал им ал-Аф‘а: «Что скажете?». Сказали они: «Во [время] этого нашего путешествия к тебе видели мы след верблюда». И сказал Ийад: «Он крив». Сказал [ал-Аф‘а]: «Что извещает тебя о том, что он крив?». Сказал он: «Увидел я, что [верблюд] старался собирать растения из [одной] расселины — пощипал он их. А другую расселину, что обильна [кормом], густо поросла [растениями], он не тронул. Так и узнал я, что он крив».
21 Сказал Анмар: «Увидел я, что извергает он помет одной кучкой30, а если бы был он хвостат, то метал бы [помет] в разные стороны31. Так узнал я, что он бесхвостый».
30. В оригинале: муджтами‘ан («соединенно») [Mas‘udi, T. II, 1966, р. 240].

31. В оригинале: ла-маса‘а бихи [Mas‘udi, T. II, 1966, р. 240]. См.: [Ма‘луф, 1956, с. 764].
22 Сказал Раби‘а: «Видел я, что след одной из его передних ног четок, а другая [передняя нога оставляла] слабый след. Так узнал я, что [верблюд этот] кособок».
23 Сказал Мудар: «Увидел я, что пасется он в [какой-либо] земной расселине, после переступает через нее, проходит мимо обильной сочной травы, не щипля ее, после приходит к той, что беднее [предыдущей], и пасется на ней. Так узнал я, что он норовист».
24 Сказал тогда ал-Аф‘а: «Правду рекли они. Нашли они след верблюда твоего, и не они им завладели. Ищи верблюда своего». После сказал ал-Аф‘а братьям32: «Кто вы?». Тут сообщили они ему обстоятельства свои и назвали свое родословие. Тогда явил он им радушие и приветствовал их. Затем сказал: «Что у вас за дело?». Они же поведали ему историю отца своего. Тут ал-Аф‘а сказал: «Почему я вам понадобился, [раз] вы в таких [обстоятельствах], как я вижу?». Сказали они: «Это приказал нам отец наш». После отдал [ал-Аф‘а] распоряжение касательно [братьев], и их разместили [в усадьбе его]. И приказал [царь] слуге своему, что [смотрел] за гостевым помещением, хорошо с ними обходиться, достойным образом устроить [отведенный] им покой и выказать им любезность в такой степени, в какой он только способен.
32. В оригинале: ли-л-каум (дословно, «[этим] людям») [Mas‘udi, T. II, 1966, р. 240].
25 После отдал он приказ [одному] молодому слуге из [числа] неких [особых] служителей своих, изысканному, образованному, и сказал ему: «Наблюдай за всяким словом, что выйдет из уст их, и приноси мне его».
26 Когда же поселились они в гостевом помещении, принес им домоправитель лепешки из сотового меда. Поели они и сказали: «Не видели мы сотового меда вкуснее, лучше и слаще, нежели этот». Сказал тут Ийад: «Правду рекли вы. Если бы только пчелы [хозяйские] не откладывали его в голове великана». Запомнил это слуга-отрок33.
33. В оригинале ал-гулам [Mas‘udi, T. II, 1966, р. 241], т. е. молодой раб-слуга.
27 Когда же настало [время] обеда их и принесли жаркое, оказалось, что [это] зажаренная овца. Съели ее [братья] и сказали: «Не видели мы жаркого лучше приготовленного, мяса более нежного, ни более сочного, нежели это». Сказал тут Анмар: «Истину рекли вы, однако вскормлена была [овца] собачьим молоком».
28 После принес им [домоправитель] вина. Когда же выпили они, сказали: «Не видели мы вина нежнее, слаще, прозрачнее и более приятного ароматом, нежели это». Сказал Раби‘а: «Истину рекли вы, одна лоза, [давшая вино это], произросла на могиле».
29 После сказали они: «Не видели мы пристанища более радушного [для гостей], ни добра более обильного, нежели у этого царя». Сказал Мудар: «Истину рекли вы, однако [родился] он не от отца своего».
30 Отправился тогда отрок-слуга к ал-Аф‘е и сообщил ему слышанное от них. Вошел тогда ал-Аф‘а к матери своей и сказал: «Заклинаю тебя: непременно сообщи мне, кто я и кто отец мой». Тогда сказал она: «Сыночек, что призвало тебя к этому? Ты сын ал-Аф‘и, царя величайшего». Сказал он: «Истинно, скажи мне правду». Когда же стал он неотступно требовать у нее [признания], сказала она: «Сыночек, отец твой ал-Аф‘а, к которому ты якобы возводишься, был старцем. Отяжелел он. Стала я опасаться, что уйдет это царство от нас, сочленов [царского] дома34. А ранее приехал к нам [некий] юноша из царских сынов. Позвала я его к себе, пришел он ко мне, и понесла я тебя от него».
34. В оригинале: …‘анна ахл ал-байт [Mas‘udi, T. II, 1966, р. 241].
31 После послал [ал-Аф‘а] за домоправителем и сказал ему: «Расскажи мне о сотовом меде, что подал ты тем путникам и каково дело его». Сказал [домоправитель]: «Сообщили нам об улье на морском побережье. Послал я туда тех, кто оберет его. Они же рассказали мне, что нежданно-негаданно нашли на том побережье истлевшие кости неизвестного [человека]. Оказалось, что пчелы отложили нектар35 в черепе того скелета36 и вывели мед, подобного которому прежде видано не было. Вот я и подал его [тем] людям, ибо великолепен он».
35. В оригинале: ‘ассалат [Mas‘udi, T. II, 1966, р. 241].

36. В оригинале: фи джумджуматин мин тилка-л-‘изам [Mas‘udi, T. II, 1966, р. 241]. Дословно: «…в черепе из тех костей».
32 После послал [царь] к смотрителю стола своего и сказал: «Что это за овца, которую испек ты для тех людей?». Сказал тогда [смотритель]: «Послал я к пастуху, чтобы отправил он мне наилучшую овцу, что у него, и отправил он мне эту». Сказал [царь]: «Расспроси же его о ней». Тогда послал [смотритель] к пастуху: «Сообщи мне историю этой овцы». Сказал [пастух]: «Она первая, что родилась среди овец моих в первый [же] год. Умерла мать ее, а она осталась. Была у меня ощенившаяся собака. Подложил я ягненка к собачьим щенятам37, и вскармливался он собакой вместе со щенятами ее. После не нашел я среди овец моих подобной ей и отправил ее тебе».
37. В оригинале: …би-джира’ ал-калба [Mas‘udi, T. II. 1966, р. 242]. Ал-джира’ (мн. ч. от джирв) — «малое от всякой вещи» [Ibn Manzur, T. 3, p. 134]. Авторы парижского издания МЗ переводят этот пассаж следующим образом: «…et se mit à teter avec ses petits» («…и стал [ягненок. — Д. М.] вскармливаться с ее [собаки. — Д. М.] малышами») [Maçoudi, T. II, 1864, p. 235].
33 Потом послал [царь] к виночерпию и сказал: «Что это за вино, которым поил ты тех людей?». Сказал [виночерпий]: «[Оно] от лозового зернышка, что посадил я на могиле отца твоего. Нет у арабов подобного ему вина».
34 Сказал тогда ал-Аф‘а: «Люди эти не иначе как шайтаны!».
35 После вызвал их и сказал им: «Каково дело ваше? Поведайте мне повесть свою».
36 Сказал тогда Ийад: «Определил мне отец мой седовласую служанку и подобное ей из имущества его». Сказал [ал-Аф‘а]: «Оставил отец твой пятнистый скот. Он твой, а также пастухи его вместе со служанкой». Сказал потом Анмар: «Определил мне отец мой кошель с серебром, убранство покоя своего и подобное из имущества своего». Сказал [ал-Аф‘а]: «Тебе оставлено отцом твоим серебро38, землепашество и земля». После сказал Раби‘а: «Определил мне отец мой вороного коня, черный шатер и подобное этому из имущества своего». Сказал [царь]: «Оставил тебе отец твой черных коней, вооружение и [состоящих] при этом рабов». И назван был [этот сын Низара] Раби‘а Конный39. Сказал тогда Мудар: «Определил мне отец мой красную круглую кожаную палатку и подобное из имущества своего». Сказал [ал-Аф‘а]: «Оставил тебе отец твой рыжих верблюдов и подобное им из имущества своего». Тогда отошли к Мудару верблюды, красная палатка и золото. И стал он именоваться Мудар с Красной [Палаткой].
38. В оригинале ар-рикка [Mas‘udi, T. II, р. 242, nt. 8]. Таким же образом объясняет это слово и автор каирского издания МЗ: [Мурудж аз-захаб ва ма‘адин ал-джаухар, Дж. 2, с. 116, примеч. 4]. Нам не удалось найти подтверждения такому толкованию данной лексемы в доступных нам словарях арабского языка.

39. В оригинале: Раби‘ат ал-Фарас [Mas‘udi, T. II, 1966, р. 242].
37 И вот, пребывали они таким [образом] с дядьями своими по материнской линии, джурхум, в Мекке. Однажды поразил их год [бедствий]. Погибли овцы и все верблюды, а кони остались. Тогда [принялся] Раби‘а совершать [верхом] на них набеги и кормить братьев своих. В те годы ушло от Анмара бывшее у него.
38 После вернулись к людям изобилие, и [пошли] дожди. Вернулись верблюды, прилепились к ним души [братьев] (?), стали [верблюды] полнеть, размножаться и возрастать числом. И принял Мудар [попечение] о деле братьев своих.
39 И пока они так [поживали], прибыли пастухи с верблюдами своими, ночью устроили трапезу и покормили скотину свою. Отправился Мудар дать пастухам наставления. А в руке Анмара [была] кость, которую он обгладывал. В ночной темноте отбросил он [кость эту], [ничего] не видя. Воткнулась она Мудару в глаз и выбила его. Закричал Мудар: «Глаз мой, глаз мой». Стали братья ему помогать40, а Анмар уселся на верблюда из наилучших верблюдов своих и укрылся в йеменских пределах41. А между братьями его случилось разногласие, упомянутое нами.
40. В оригинале: …ва ташагала бихи ихватух [Mas‘udi, T. II, р. 243].

41. В оригинале: …би-дийар ал-Йаман [Mas‘udi, T. II, р. 243].
40 Таковы четверо сыновей Низара. От них происходят все потомки Низара, как мы о том предпослали. [Это] Мудар с Красной [Палаткой], так как упомянули мы дело [этой] красной палатки. Тем гордятся мудар в речах своих прозаических и стихотворных; Раби‘а Конный, Лев наезднического искусства, храбрости, отваги, военных походов, совершения набегов, так как упомянули мы дело [того] коня, [что достался ему в наследство]; Ийад — упомянули мы о том, что произошло с потомством его; и Анмар — объяснили мы разногласия касательно умножения потомства его и того, что сказали знатоки родословий о произошедших от него42.
42. В оригинале: …фи ‘акибих [Mas‘udi, T. II, р. 243]. Ал-Мас‘уди дает отсылку к пассажу МЗ, который предшествует рассказу о Низаре, его сыновьях и царе ал-Аф‘а [Mas‘udi, T. II, p. 238]. В этом пассаже, в свою очередь, арабо-мусульманский автор ссылается на собственные свои сочинения, написанные ранее МЗ, и до нас не дошедшие.
41 Предание о сынах Низара у ат-Табари
42 Упомянули некие из [знатоков преданий], что, когда пришла к Низару б. Ма‘адду кончина, дал он завещание сынам своим и разделил между ними достояние свое. Сказал он тогда: «Сыночки мои, эта палатка, а она палатка из красной кожи, и подобное ей из достояния моего — Мудару». И прозван был Мудар [обладателем] Красной [палатки]. «А этот черный шерстяной шатер и подобное ему — Раби‘е». Оставил [также Низар Раби‘е] вороных коней, и прозван он был Конем (ал-Фарас). «А служанка эта и подобное ей из достояния моего Ийаду». Была [служанка] седовласой, и забрал он пегих [коней] и низкорослых овец43 [отца своего]. «А этот кошелек и покой Анмару», — ([тот покой], в котором восседал [Низар]). Тут забрал Анмар причитавшееся ему. «Если же что-либо в этом покажется вам неясным и заспорите вы между собою касательно [такого] раздела, то [следует вам обратиться] к ал-Аф‘е ал-Джурхуми».
43. В оригинале ан-накад — «малорослые овцы из Бахрейна, дающие отличную шерсть» [Гиргас, 2006, с. 817].
43 И вот, заспорили они между собою касательно [такого] раздела и отправились к ал-Аф‘е. Между тем как следовали они своим путем, увидел Мудар пастбище, которое было объедено, и сказал: «Истинно, верблюд, что объел это пастбище, крив». Сказал Раби‘а: «Он кособок». Сказал Ийад: «Он бесхвостый». Сказал Анмар: «Он норовист». После проехали они лишь немного, как повстречал их [некий] муж, которого поспешно несла верховая верблюдица его. Сказал Мудар: «Он крив?». Сказал [тот] муж: «Да». Сказал Раби‘а: «Он кособок?». Сказал [муж]: «Да». Сказал Ийад: «Он бесхвостый?». Сказал [хозяин верблюда]: «Да». Сказал Анмар: «Он норовист». Сказал [тот муж]: «Да». Сказал он: «Таковы свойства верблюда моего. Приведите меня к нему». [Братья] же поклялись ему, что не видели [верблюда]. Он же не отставал от них и сказал: «Как поверю вам — ведь описываете вы верблюда моего согласно свойствам его».
44 И вот, двинулись они все вместе, прибыли в Наджран и остановились у ал-Аф‘и ал-Джурхуми. Воскликнул тут хозяин верблюда: «Эти овладели верблюдом моим. Назвали они мне свойства его, после сказали: “Не видели мы его”». Сказал тут ал-Джурхуми: «Как же описали вы его, не видевши его?». Сказал тогда Мудар: «Увидел я, что объедает он [одну] сторону [пастбища] и не трогает [другую] сторону. Узнал я тогда, что он крив». Сказал Раби‘а: «Увидел я, что одна из передних ног его [оставляет] четкий след, а другая — слабый след. Тогда понял я, что повредил он [ту ногу], сильно опираясь [на нее], из-за кособокости своей». Сказал Ийад: «Понял я, что он бесхвостый, так как [извергается] помет его одной кучкой, а если бы был он хвостат, то метал бы [помет] в разные стороны». Сказал Анмар: «Понял я что он норовист, ибо пасется он в [каком-либо] месте, где растительность обильна, после переходит от него к другому месту, где растительность беднее и не столь хороша». Сказал тогда ал-Джурхуми: «Не они завладели верблюдом твоим. Ищи же его». После спросил [ал-Аф‘а братьев], кто они, и они известили его. Сказал он тогда: «Нуждаетесь ли вы во мне, будучи такими, как я вижу?». Тут велел [ал-Джурхуми подать] им еду, и поели они, и он поел, выпили они, и он выпил.
45 Сказал тогда Мудар: «Не видывал я вина лучшего, нежели сегодня, однако [виноград, из которого оно сделано], вырос на могиле». Сказал Раби‘а «Не видывал я мяса вкуснейшего, нежели сегодня, однако [овца, от которой оно происходит], вскормлена собачьим молоком». Сказал Ийад: «Не видывал я мужа благороднее, нежели сегодня, однако [происходит он] не от отца своего, которого таковым именует»44. Сказал Анмар: «Не видывал я еще дня, [в который произнесены были] речи, более полезные для потребности нашей, [как нынешний]».
44. В оригинале: аллази йадда‘и лаху — досл. «на которого претендует» [At-Tabari, Prima series, III, 1882–1885, p. 1110].
46 Услышал ал-Джумхури [эти] разговоры и поразился речам [братьев]. Пришел он к матери своей, спросил ее, и сообщила она ему, что была за царем, от которого не рождались [дети]. Не пожелала она, чтобы ушло царство, и допустила до себя [некоего] мужа, что остановился у нее. Совокупился он с нею, и понесла она [ал-Аф‘у ал-Джурхуми].
47 Спросил [ал-Джурхуми] домоправителя о вине, и сказал тот: «[Оно] от зернышка, что посадил я на могиле отца твоего».
48 Спросил [царь] пастуха о мясе, и сказал он: «От овцы, которую вспоил я собачьим молоком. Не родилась в стаде иная овца, кроме этой».
49 Сказали Мудару: «Откуда узнал ты о вине и о том, что произросло оно на могиле?». Сказал он: «Оттого что поразила меня из-за него сильная жажда». Сказали Раби‘е: «Откуда узнал ты…?» — и привел он речи.
50 После пришел ал-Джурхуми к [братьям] и сказал: «Изложите мне дело ваше». Тут рассказали они ему о том, что завещал им отец. Тогда определил он красную палатку, [золотые] динары и верблюдов, а они рыжие, Мудару. И определил он черный шерстяной шатер и вороных конец Раби‘е. И определил он рабыню, что была седовласой, и пегих коней Ийаду. И определил землю и [серебряные] дирхамы Анмару.

Библиография

1. Большаков О. Г. История Халифата. Т. I. Ислам в Аравии. 570–633. М.: Наука, ГРВЛ, 1989. — 312 с.

2. Бухари ал-Джаухари. Корона царей. Предисл., перевод, комм. Памятники малайской книжности XV–XVII вв.: Повесть о победоносных пандавах; Бухари ал-Джаухари. Корона царей. Пер. с малайск., иссл., комм., прил. и указ. Л. В. Горяевой. Памятники письменности Востока CXXXVII. ИВ РАН. М.: Востлит, 2011. — 647 c.

3. Гиргас В. Ф. Арабско-русский словарь к Корану и хадисам. М.– СПб.: Диля, 2006. — 915+IV с.

4. Ма‘луф Л. Ал-Мунджид фи-л-луга ва-л-адаб ва-л-‘улум. Ат-Таб‘а ал-джадида (Помогающий в языке, литературе и науках). Бейрут: Ал-Матба‘а ал-касуликиййа, 1956. — 567 с.

5. Микульский Д. В. Арабо-мусульманская культура в сочинении ал-Мас‘уди «Золотые копи и россыпи самоцветов» («Мурудж аз-захаб ва ма‘адин ал-джаухар»). Х в. М.: Востлит, 2006. — 175 с.

6. Микульский Д. В. Глава 11. Каир: охота за книгами. Пространства и смыслы. Памятные страницы истории Арабского Востока. ИВ РАН. М.: Садра, 2018. С. 229–242

7. Микульский Д. В. Легендарная египетская царица Клеопатра в Мурудж аз-захаб ва ма‘адин ал-джаухар ал-Мас‘уди (Х в.). Восточный курьер / Oriental Courier. 2022. № 3. C. 105–112

8. Микульский Д. В. Сюжетные мотивы фольклорного происхождения в «Мурудж аз-захаб ва маадин ал-джаухар» ал-Масуди. Проблемы современной советской арабистики. Вып. II. Проблемы истории и филологии. Ереван: АН Армении, 1990. С. 162–164

9. Мурудж аз-захаб ва ма‘адин ал-джаухар. Тасниф ар-раххала ал-кабир ва-л-му’аррих ал-джалил Аби-л-Хасан ‘Али б. ал-Хусайн б. ‘Али ал-Мас‘уди ал-мутаваффи фи ‘ам 346 мин ал-хиджра (Золотые копи и россыпи самоцветов). Би-тахкик Мухаммад Мухйи-д-Дин ‘Абд ал-Хамид ‘афа-л-Лаху Та‘ала ‘анх. Дж. 1–4. Бейрут: Дар ал-фикр, 1973 (Репр. каирск. изд. 1958 г.). —390; 454; 445; 423 с.

10. Пиотровский М. Б. Кахин. Ислам. Энциклопедический словарь. М.: Наука, ГРВЛ, 1991. С. 135

11. Пиотровский М. Б. Предание о химйаритском царе Ас‘аде ал-Камиле. М.: Наука, ГРВЛ, 1977. — 159 с.

12. Тарих ал-Йа‘куби. Ал-Муджаллад ал-аввал (История Аль-Якуби). Бейрут: Дар Садир, б. г. — 365 с.

13. Фильштинский И. М. История арабской литературы. V – нач. X в. М.: Наука, ГРВЛ, 1985. — 525 с.

14. Юшманов Н. В. Грамматика литературного арабского языка. Под ред. И. Ю. Крачковского. М.: Воентехиниздат, 1978. —151 с.

15. [At-Tabari]. Annales quos scripsit Abu Djafar Mohammed ibn Djarir at-Tabari cum aliis edidit M. J. de Goeje. Ser. I–III. Lugd. Bat.: Brill, 1879–1890. — 3476; 2018; 2561 p. (in Arabic).

16. Ibn Coteiba’s Handbuch der Geschichte… herausgegeben von Ferdinand Wüstenfeld. Göttingen, bei Vanderhoeck und Ruprecht, 1850. — VIII+366 S.

17. Ibn Qotaiba. Liber poësis et poëtarum duem edidit M. J. de Goeje. Lugduni-Batavorum: Brill, 1904. — LIII. — 591 p.

18. Cascel W. ‘Adnan. The Encyclopaedia of Islam. New Edition (EI2). Vol. I. Photomechanical Reprint. Leiden: Brill,1986. P. 210.

19. Fahd T. Firasa. EI2. Vol. II. Fourth Impression. Leiden: Brill, 1991. Pp. 916–917.

20. Fahd T. Kiyafa. EI2. Vol. V. Leiden: Brill, 1986. Pp. 234–235.

21. Fischer A. [Irvine A. K.] Kahtan. EI2. Vol. IV. Third Impression. Leiden: Brill, 1997. Pp. 447–449.

22. Fück J. W. Iyad. EI2. Vol. IV. Third Impression. Leiden: Brill, 1997. P. 289.

23. Ibn Coteiba’s Handbuch der Geschichte…herausgegeben von Ferdinand Wüstenfeld. Göttingen: bei Vanderhoeck und Ruprecht, 1850. — VIII+366 S. (in Arabic).

24. Ibn Manzur. Lisan al-‘Arab. T. 1–18. Beirut: Dar Sader Publishers, 2008. —222; 254; 256; 304; 343; 287; 326; 320; 205; 374; 258; 245; 273; 406; 331; 192; 189; 192 р.

25. Ibn Qotaiba. Liber poësis et poëtarum duem edidit M.J. de Goeje. Lugduni-Batavorum: Brill, 1904. — LIII+591 p. (in Arabic).

26. Kindermann H. Rabi‘a and Mudar. EI2. Vol. VIII. Leiden: Brill, 1995. P. 352–354.

27. Levi Della Vida G. Khath‘am. EI2. Vol. IV. Third Impression. Leiden: Brill, 1997. Pp. 1105–1106.

28. Levi Della Vida G. Nizar b. Ma‘add. EI2. Vol. VIII. Leiden: Brill, 1995. Pp. 82–83.

29. Maçoudi. Les praires d’or. Texte et traduction par C. Barbier de Meynard et Pavet de Courteille. T. I–IX. Beirut: Societé Asiatique, 1861–1877. — 408; 467; 464; 480; 515; 518; 438; 446; 376 р. (in Arabic).

30. Mas‘udi. Les praires d’or. Édition Barbier de Meynard et Pavet de Courteille revue et corrigée par Charles Pellat. T. I–V. Рaris: l’Université Libanaise. XI, 1966–1974. — 328; 421; 381; 384; 303 р. (in Arabic).

31. Montgomery-Watt W. Badjila. EI2. Vol. I. Photomechanical Reprint. Leiden: Brill, 1986. P. 865.

32. Montgomery Watt W. Djurhum or Djurham. EI2. Vol. II. Fourth Impression. Leiden: Brill, 1991. Pp. 603–604.

33. Paret R. Isma‘il. EI2. Vol. IV. Third Impression. Leiden: Brill, 1997. P. 185.

34. Shahid Irfan. Nadjran. EI2. Vol. VII. Leiden–New York: Brill, 1993. Pp. 871–872.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести