В Алжире в конце 1980–1990-х гг. сформировалось самое массовое и влиятельное в арабо-мусульманском мире на тот период исламистское движение — Исламский фронт спасения (ИФС). Его радикализация спровоцировала многолетнее вооруженное противостояние с алжирскими властями, продолжавшееся с 1992 г. до начала 2000-х гг. Успехи в борьбе с радикальным исламизмом и в постконфликтном восстановлении во многом были обусловлены умелой политикой президента Абдельазиза Бутефлики (1937–2021, президент в 1999–2019 гг.). В основном подавленные отдельные исламистские группировки, тем не менее, действуют в Алжире до настоящего времени.

<strong>Причины усиления исламистской идеологии в начале 1990-х гг.</strong>

Алжир на рубеже 1980–1990-х годов переживал системный кризис, обусловленный целым комплексом факторов. Первый из них связан как с обострением социально-экономических проблем — с падением мировых цен на углеродные энергоносители, с уменьшением доходов от их экспорта и, соответственно, со снижением финансирования социальной сферы, так и во многом с переходом на рыночную систему экономики. Дающий определенный макроэкономический эффект, он, тем не менее, имеет и негативные последствия, а именно, рост безработицы, поскольку приватизированные предприятия становятся более рентабельными, а излишняя рабочая сила пополняет армию безработных, происходит рост цен, которые не регулируются государством и зависят от рыночной конъюнктуры, что ведет к увеличению числа неимущих, к расслоению и определенной дестабилизации общества. Во-вторых, важен отказ от ранее реализовывавшейся политики социалистической ориентации, дававшей реальный социально-экономический эффект, обусловливавший подъем уровня жизни населения и совместимой, по заявлениям ее идеологов, с исламом и исламской социальной справедливостью. Так, по социально-экономическим показателям Алжир в 1970-е гг. находился на уровне, а иногда и превосходил по развитию страны Южной Европы.

Важным фактором, повлиявшим на политико-идеологическую переориентацию Алжира, как и ряда других развивающихся стран, стало крушение социалистического лагеря, распад СССР и, соответственно значительное снижение в целом влияния социалистической идеи в мире. Последовавший за этим переход Алжира к рыночной экономике и либерализации общественно-политической жизни, предполагавшей введение многопартийности и появление новых СМИ, критиковавших предыдущий период развития страны, привел к возникновению идеологического вакуума, обусловленного также тем, что часть алжирского общества не восприняла новый идеологический курс властей, рассматриваемый ими как противоречащий мусульманским традициям и образу жизни. Усиливавшееся вследствие вышеуказанных причин обострение социально-экономических проблем, рост коррупции и расслоение общества способствовали тому, что идеологический вакуум стал заполняться исламистской идеологией.

<strong>От победы на выборах до запрета и вооруженного противостояния: судьба Исламского фронта спасения</strong>

ИФС, сформировавшийся на волне демократизации, стал главной политической силой, провозглашавшей исламистские доктринальные концепции. Председатель ИФС Аббаси Мадани подробно аргументировал необходимость создания исламского государства, которое по его риторике станет самым справедливым, так как оно будет построено на основе Корана, «ниспосланного Аллахом». Исламистские идеологи заявляли о мессианском и непреходящем характере движения. Лидеры ИФС утверждали, что «они не являются просто одним из многих политических течений, которые эфемерны, а вечны, поскольку выполняют священную миссию — построить исламское государство, призванное стать подлинным результатом исторического развития, а не воспроизведением какой-либо импортированной модели общества» [<em>Аль-</em><em>Мункыз</em>, 1989, с. 6]. В свою очередь заместитель председателя ИФС Али Бельхадж считал создание исламского государства в Алжире лишь этапом на пути достижения стратегической цели, которую он определял как «воссоздание исламского халифата, призванного стать духовной отчизной всех мусульман мира» [<em>Аль-Ватан аль-Араби</em>, 1990, с. 7]. Наделенный ораторским талантом и определенной харизмой Али Бельхадж привлекал тысячи сторонников ИФС на пятничные проповеди, перераставшие в митинги.

Большую часть паствы Али Бельхаджа составляла безработная или частично безработная молодежь (так называемые <em>хиттисты</em>¹), а также студенты и выпускники вузов, не имевшие возможности найти работу в условиях продолжающегося экономического кризиса. Эта группа населения была наиболее восприимчива к лозунгам исламистов и видела в провозглашавшихся ими радикальных мерах по переустройству общества на основе «справедливых законов шариата» быстрый способ решения проблем. Наряду с неимущими слоями социальную базу ИФС составили представители мелкой буржуазии и интеллигенции, исповедовавшие идеологию исламского фундаментализма. В исламистах они видели силу, способную противостоять вестернизации, грозившей, по их мнению, утратой Алжиром традиционных мусульманских морально-этических норм и образа жизни. ИФС сумел привлечь в свои ряды значительную часть алжирского общества и стал самой массовой и влиятельной политической партией.

В результате первого тура парламентских выборов в Алжире в декабре 1991 г. ИФС одержал значительную победу, завоевав 188 депутатских мест из 231, за которые шла борьба в первом туре. В то же время проправительственная партия Фронт национального освобождения (ФНО) потеряла общественную поддержку, получив всего 15 мест [Sutton, Aghrour, 1992]. Оставшиеся депутатские места распределили между собой менее влиятельные партии, участвовавшие в выборах.

Во втором туре, назначенном на январь 1992 г., согласно закону о выборах, должны были быть избраны остальные 199 депутатов (всего в алжирский парламент избиралось 430 депутатов). Таким образом, ИФС достаточно было получить во втором туре всего 28 депутатских мест, чтобы завоевать абсолютное большинство в парламенте (216 депутатов из общего числа 430), что позволило бы ИФС в соответствии с законодательством поставить вопрос о пересмотре конституции, что, в свою очередь, давало возможность воплотить в жизнь программу ИФС, то есть, провозгласить Алжир исламским государством.

В то же время среди военных росло недоверие к президенту Шадли Бенджедиду, особенно после его неофициальной встречи с Аббаси Мадани, когда президент говорил о возможном сотрудничестве с ИФС. В конце декабря 1991 г. под руководством министра обороны Халеда Наззара состоялось совещание высшего командного состава алжирской армии, в котором участвовали командующий силами жандармерии Бен Аббас и руководитель службы военной контрразведки Мухаммед Медьен. Участники совещания подтвердили, что «Алжир находится в опасной политической ситуации, требующей нерушимой сплоченности армии, являющейся гарантом территориальной целостности страны и конституционного порядка» [Jeune Afrique, 2000, р. 56] и приняли решение о принятии безотлагательных мер для недопущения прихода к власти исламистов и создания в Министерстве обороны рабочей группы из высших офицеров для выработки плана конкретных действий. 6 января 1992 г. министр обороны Халед Наззар передал президенту Бенджедиду петицию с требованием уйти в отставку, подписанную 181 высшим офицером. Потеряв поддержку армии и силовых структур, Шадли Бенджедид был вынужден официально объявить об отставке, предварительно распустив указом парламент. Для недопущения возможных беспорядков в столицу были введены войска и бронетехника, взявшие под охрану стратегические объекты города. В тот же день, 12 января 1992 г., на заседании Высшего совета безопасности (ВСБ) был создан коллегиальный орган — Высший государственный совет (ВГС), взявший на себя функции президентской власти.

В связи с не прекращавшимися столкновениями между силами правопорядка и исламистами 9 февраля 1992 г. в стране было введено чрезвычайное положение. ИФС, обвиненный в попытке организовать мятеж против государственной власти, был официально распущен и его деятельность запрещена. Вслед за этим последовали массовые аресты активистов ИФС (по официальным данным было взято под стражу 7 тыс., по данным ИФС до 30 тыс. человек), депортированных в пять созданных в Сахаре лагерей безопасности.

После запрета ИФС началась радикализация исламистского движения и переход инициативы к лидерам, провозглашавшим вооруженный <em>джихад</em> в качестве единственного способа создания исламского государства. К 1992 г. они сформировали ряд относительно малочисленных и разрозненных организаций боевиков. Экстремистские группировки, насчитывавшие около 2 тыс. боевиков [El-Moudjahid, 1993], совершали террористические акты против представителей власти, сотрудников правоохранительных органов и государственных учреждений. Армейские подразделения, в свою очередь, регулярно проводили операции по их уничтожению.

Для координации действий и создания единого командования лидеры боевиков дважды проводились секретные совещания. Первое состоялось весной 1992 г. в районе горного массива Збарбар (примерно в 100 км к востоку от г. Алжир) и второе — 1 сентября 1992 г. там же, недалеко от г. Тамесгид. О втором совещании стало известно алжирским силовым структурам, в результате проведенной операции уничтожившим часть боевиков и их руководителей, однако одному из наиболее известных лидеров, Абд аль-Хакку Лайаде, удалось объединить большинство боевиков в единую организацию, получившую название «Вооруженные исламские группы» (ВИГ) и ставшую наиболее экстремистски настроенной группировкой в составе алжирской радикальной исламистской оппозиции. Именно ВИГ осуществляли наиболее варварские террористические акции, направленные против мирного населения. Наряду с <em>салафитами</em>² в ВИГ входили приверженцы таких фундаменталистских течений, как <em>кутбисты</em> (последователи радикального исламистского идеолога Сейида Кутба) и <em>такфиристы</em> (<em>такфир</em><em> </em>— обвинение в неверности исламу). Такфиристы обвиняли в отступничестве от подлинного ислама всех алжирцев за исключением их сторонников. В свою очередь находившиеся на нелегальном положении лидеры ИФС организовывали собственные вооруженные группы. Не желая делать это совместно с ВИГ, созданная за пределами Алжира Исполнительная инстанция ИФС за рубежом (ИИИР) объявила о создании Исламской армии спасения (ИАС) как вооруженного крыла ИФС. ИАС находилась под командованием двух полевых командиров (национальных эмиров) — Мадани Мезрага, отряды которого базировались на востоке страны, и Ахмеда Бен Айши, контролировавшего западные области Алжира [Denaud, 1997, p. 51]. ИАС начала вести вооруженную борьбу с властями в противовес ВИГ. При этом лидеры ИФС осуждали наиболее жестокие террористические акции ВИГ, в частности убийства мирных жителей и иностранцев. Эмиры ВИГ в свою очередь резко критиковали руководителей ИФС за то, что те «отказались сразу взять в руки оружие и объявить джихад неверной власти» [Kepel, 2000, p. 271]. Впоследствии взаимная вражда между ИАС и ВИГ перешла в открытые вооруженные столкновения.

В середине 1990-х гг. ВИГ проводили террористические акции против всех так или иначе связанных с властями. В числе жертв ВИГ были преподаватели высших учебных заведений, писатели, профсоюзные и общественные деятели, журналисты, члены семей военнослужащих и силовых структур и бойцов, сформированных властями комитетов самообороны. Несмотря на противостояние с ИФС, один из эмиров ВИГ Шериф Гузми стремился объединить под своей эгидой все вооруженные исламистские силы, в том числе и те, которые поддерживали ИФС. В мае 1994 г. он заключил с главой «кризисной ячейки» ИФС Абд ар-Раззаком Раджамом соглашение о формировании объединенного руководства. Претворению в жизнь этого соглашения помешала успешная операция алжирской военной контрразведки по ликвидации Шерифа Гузми в сентябре 1994 г. В то же время его преемник, эмир ВИГ Джамиль Зетуни перенес террористическую деятельность на территорию Франции. Начало этой деятельности было положено захватом в марсельском аэропорту самолета со 170 пассажирами в декабре 1994 г. Террористические акты во Франции продолжались почти год. Наиболее кровавыми из них были взрывы в парижском метро, в результате которых погибло семь и было ранено около ста человек [Basbous, 2000, p. 158].

В свою очередь, один из членов руководства ВИГ, сторонник отказа от такфиризма, Хасан Хаттаб вышел из ВИГ и создал собственную вооруженную группировку — Салафитскую группу проповеди и джихада (СГПД). Согласно ряду источников [Jeune Afrique, 2002, p. 34], Хасан Хаттаб пользовался поддержкой таких известных исламистских лидеров, как Усама Бен Ладен и Абу Катада. Впоследствии СГПД присягнула на верность руководству Аль-Каиды и под названием «Аль-Каида исламского Магриба» (АКИМ)³ продолжает действовать до настоящего времени в горных районах Алжира и сопредельных регионах.

<strong>События «черного десятилетия»</strong>

Алжирская армия и службы безопасности вели активную борьбу против исламистского терроризма. В 1990-х гг. в Алжире, по официальным алжирским данным [Jeune Afrique, 2002, p. 33], действовали от 6 до 8 тыс. боевиков (по данным французских исследователей [Joffé, 1998, p. 9], — до 40 тысяч), объединенных в небольшие группы по 714 человек и в отряды численностью от 20 до 80 бойцов. Им противостояло 17 бригад и отдельных батальонов 120-тысячной алжирской армии. С исламистами также боролись отряды комитетов самообороны. Тем не менее, несмотря на многократное превосходство в численности и вооружении и достаточную результативность армейских операций против боевиков⁴, алжирским властям на протяжении 1990-х гг. не удалось подавить вооруженную исламистскую оппозицию.

Не вызывает сомнений, что многолетнее противостояние с властями и развернутый исламистскими экстремистами террор — как в Алжире, так и за его пределами — не могли бы продолжаться столь долгое время, если бы им не оказывалась помощь из-за рубежа различными международными организациями, исповедовавшими идеи джихада. Они представляли собой различные фонды и ассоциации, формировавшиеся в основном на финансовые средства Саудовской Аравии и США. Эти организации оказывали помощь боевикам, воевавшим в Афганистане против пытавшегося реализовать социалистическую доктрину правительства Наджибуллы и поддерживавших его советских войск. В их ряды вступали граждане мусульманских стран, в том числе Алжира. Многие из них были членами экстремистских исламистских группировок, которые также рассчитывали использовать сложившуюся ситуацию для получения финансовой помощи от вышеуказанных акторов, заинтересованных в свержении просоветского режима в Афганистане. Определенную негласную поддержку алжирским экстремистам из ВИГ оказывали марокканские власти, пытаясь использовать их для достижения своих целей в Западной Сахаре⁵.

ВИГ, так же, как и ИФС, поддерживали неофициальные контакты с многочисленными исламскими организациями, легально действовавшими во Франции (в 1993 г. их насчитывалось более 2 тыс., и они были объединены в Союз исламских организаций Франции). Нередко в них непосредственно работали активные члены ИФС и ВИГ. В частности, организацию Алжирское братство во Франции создал и с 1990 г. возглавлял Джафар аль-Хуари, член руководства ИФС за рубежом. Наряду с Аль-Каидой⁶, существовавшей нелегально, в европейских странах на легальной основе в середине 1990-х гг. действовал целый ряд крупных исламистских организаций. Отделения в Лондоне имели исламистские Партия освобождения, Исламская лига борцов и ряд других организаций, регулярно проводившие сбор средств для «борцов джихада», в том числе, для алжирских ВИГ.

Наряду с этим Лондон в середине 1990-х гг., по определению французского исследователя Жиля Кепеля, стал «столицей международного исламизма». Здесь действовало около 4 тыс. исламских ассоциаций, издававших 30 газет и журналов. Сюда эмигрировали многие известные деятели различных исламистских партий и движений, пользуясь достаточно либеральной в тот период процедурой получения въездной визы. Причем некоторые получили даже статус политического беженца. В Лондоне проживали Рабах Кабир и Джафар аль-Хуари, руководители Исполнительной инстанции ИФС за рубежом (ИИИР). В Бельгии также в качестве политического беженца находился Улд Адда Абд аль-Крим, ответственный за связи с прессой в ИИИР. Некоторые исламистские партии и их руководители, находившиеся на положении политических беженцев, получили возможность издавать и распространять печатные издания. К их числу относились орган алжирского и международного салафитского движения Аль-Ансар, еженедельник Алжирского братства во Франции <em>Ле </em><em>Критэр</em> (Le critère), регулярно публиковавшие пропагандистские материалы ИФС и ВИГ. Вместе с тем многие зарубежные центры исламистских организаций, в том числе ИФС, имели активно использовавшиеся для пропаганды страницы в интернете.

Таким образом, в 1990-х гг. в Алжире сложилась ситуация, когда власти не смогли подавить силовыми методами радикальную исламистскую оппозицию, и в то же время, исламисты не смогли заставить правящий режим признать их легитимной политической силой и тем более были неспособны прийти к власти вооруженным путем. Бесперспективность продолжения вооруженного противостояния становилась очевидной для большей части алжирского политического истеблишмента и для наиболее прагматичных исламистских лидеров. К ним относился и «национальный эмир» ИАС Мадани Мезраг, начавший переговоры с командованием алжирской армии. В результате подписанного в 1997 г. соглашения о перемирии, ИАС, самая крупная исламистская группировка (насчитывавшая до 6 тыс. боевиков), прекращала вооруженное противостояние с властями и начинала совместно с алжирской армией борьбу против ВИГ. Таким образом, армейское командование решило стратегическую задачу — не допустить объединения вооруженной исламистской оппозиции и использовать для ее подавления ее же различные группировки, воевавшие между собой.

<strong>Борьба с исламским радикализмом при Абдельазизе Бутефлике</strong>

Новым президентом Алжира в 1999 г. был избран Абдельазиз Бутефлика, набравший 73,79% голосов избирателей [<em>Journal </em><em>Officiel</em>… 1999] и пользовавшийся поддержкой армии и силовых структур. Так, его предвыборным штабом руководил генерал Ларби Бельхейр, один из самых влиятельных высших офицеров алжирской армии. В ближайшее окружение Бутефлики входили видные военные и руководители службы безопасности, с которыми его связывали давние служебные и личные отношения.

Среди первых шагов нового президента было официальное признание заключенного между руководством алжирской армии и ИАС перемирия и обнародование закона «О восстановлении гражданского согласия», включавшего положение об амнистии всех участников исламистского движения, «чьи руки не запятнаны кровью». Согласно закону, лицам, выразившим «чистосердечное раскаяние и желание прекратить террористическую деятельность, гарантировалась возможность ре-адаптироваться в гражданское общество» [<em>Projet</em><em> </em><em>de</em><em> </em><em>loi</em>… 1999]. Принятие этого закона и предпринятые на его основе меры привели к существенному ослаблению вооруженного противостояния исламистской оппозиции с властями. В соответствии с условиями перемирия, ИАС начала проводить совместные с алжирской армией операции против ВИГ и после их подавления была расформирована. Значительное число боевиков ВИГ и СГПБ–АКИМ, воспользовавшись законом об амнистии, начали сдаваться властям (к середине января 2000 г. сдалось около 1 тыс. 800 боевиков из их общего числа в 3 тыс.) [Долгов, 2004, с. 172]. В то же время обострилась борьба за лидерство между эмирами ВИГ и СГПБ–АКИМ. Все эти факторы способствовали дезорганизации радикальной исламистской оппозиции, уменьшению числа боевиков в ее рядах и сокращению количества совершаемых террористических акций. Начавшийся в 1992 г. период активного вооруженного противостояния радикальных исламистских сил с алжирскими властями завершился к началу 2000-х гг. Это противостояние стоило жизни около 200 тыс. алжирских граждан, более 400 тыс. алжирцев вынуждены были покинуть Алжир, спасаясь от исламистского террора.

Абдельазиз Бутефлика руководил Алжиром с 1999 по 2019 год (четыре президентских мандата). За время его руководства ситуация в Алжире во многом стабилизировалась. Если в середине 1990-х гг. целые области страны контролировались исламистскими боевиками, то со второй половины 2000х гг. значительно ослабленные исламистские группировки ВИГ и СГПБ–АКИМ могли действовать только в отдаленных горных районах Алжира. Единственной их значительной террористической акцией стал осуществленный в 2013 г. АКИМ захват в качестве заложников и гибель нескольких десятков иностранных специалистов на нефтегазовом комплексе Ин-Аменас (In Amenas) на востоке Алжира. При этом, оценивая будущность исламистского движения, известный алжирский общественно-политический деятель и журналист Мухаммед Шафик Месбах заявил, что «влияние исламистов может сократиться до минимума, если в государственной системе наладится эффективное управление и будут решаться социально-экономические проблемы» [Mesbah, 2009, p. 284]. Дальнейшая политика алжирского руководства вывела Алжир из относительной международной изоляции, в которой он находился в период правления возглавлявшегося военными ВГС. Алжирская экономика показывала в 2000е гг. достаточно стабильный рост ВВП в пределах 4–6% в год.

В то же время в Алжире оставались социально-экономические проблемы, аналогичные ставшим одной из причин протестных выступлений Арабской весны в 2010–2011 гг. в Тунисе и Египте: коррупция властей, высокий процент безработицы, особенно среди молодежи, и снижение уровня жизни. Наряду с продолжавшимся расслоением общества обострение этих проблем стало причиной демонстраций с требованиями улучшения условий жизни в 2011 г. Тем не менее радикальным исламистским группировкам в Алжире не удалось воспользоваться протестными выступлениями в 2011 г. и дестабилизировать ситуацию в стране.

<strong>Алжир после эпохи </strong><strong>Бутефлики</strong>

Ситуация сильно изменилась в 2019 г., когда существовавшие проблемы и стремление правящей группировки, сформировавшейся вокруг президента Бутефлики, оставаться у власти путем выдвижения его кандидатуры на пятый президентский мандат, вызвали массовые протесты. В результате президент Бутефлика, находившийся у власти с 1999 г., вынужден был отказаться от баллотирования и уйти в отставку накануне президентских выборов 2019 г. в ходе массовых протестов. Новым президентом в декабре 2019 г. был избран Абдельмаджид Теббун, бывший премьер-министр, выступавший как независимый кандидат. После избрания А. Теббун на фоне массовых манифестаций оппозиционного движения <em>Хирак</em>, созданного в 2019 г., инициировал проведение конституционной реформы.

После отставки президента Бутефлики ряд государственно-политических деятелей и представителей бизнеса из его окружения были привлечены к судебной ответственности. Тем не менее в развитии социально-экономической и общественно-политической ситуации в Алжире значительную исторически сложившуюся роль продолжает играть армия. В то же время возросло влияние оппозиционных политических сил, в особенности, бывшей отделением Братьев-мусульман в Алжире, умеренно-исламистской партии Движение общества за мир (ДОМ)⁷ и движения Хирак, в котором также усиливается роль исламистских групп. Сторонники Хирак продолжали протестные выступления и против новоизбранного президента А. Теббуна, определяя его как представителя прежней правящей элиты, в которой определяющее влияние имела армия.

Между тем в движении Хирак начинают все более активно действовать представители организации <em>Рашад</em> («Правильность»). Организация Рашад, по утверждениям ее лидеров [<em>Colloque</em><em> </em><em>de</em><em> </em><em>Genève</em>… 2008], исповедует умеренно-исламистские концепции и выступает [Le Mouvement Rachad, 2011] за полное обновление и демократизацию государственно-политической системы Алжира. Тем не менее президент Теббун, одновременно занимающий пост министра обороны, выступая на заседании Высшего совета безопасности Алжира в начале апреля 2021 г., назвал Рашад незаконным движением, близким к террористам и занимающимся подрывной деятельностью. Движение имеет контакты с бывшими членами руководства ИФС, запрещенного в Алжире с 1992 г. Большинство руководителей Рашад находятся за пределами Алжира, власти которого санкционировали их арест⁸. Тем не менее часть политического истеблишмента, поддерживающего оппозиционные силы, считает, что заявления властей относительно негативной деятельности Рашад, направлены на раскол внутри оппозиционного движения Хирак [Touaibia, 2021]. Определенная поддержка, выражаемая в алжирском обществе оппозиции, во многом обусловлена нерешенностью тех же социально-экономических проблем, которые использовали исламисты, стремившиеся к власти в 1990-х гг.

Современный этап развития Алжира представляет собой некий переходный период, характеризующийся стремлением нового руководства Алжира, в котором достаточно представлен истеблишмент эпохи президента Бутефлики, наладить контакты с силами оппозиции, протестные действия которой привели к смене алжирского руководства. В свою очередь исламистский сегмент оппозиции в настоящее время пользуется определенным влиянием среди незначительной части общества, большая часть которого считает исламистскую доктрину неприемлемой для Алжира, в особенности с учетом «черного десятилетия» борьбы с радикальным исламизмом.